6 марта 2023 года Акежан Кажегельдин, экс-премьер-министр Казахстана (1994-1997 гг.) рассказал в интервью журналисту, автору YouTube канала «Гиперборей» Вадиму Борейко, как Кайрат Шарипбаев за семь лет стал миллиардером, Тимур Кулибаев продавал тонну мазута по цене 750 мл тосканского вина, и почему, если не принять меры, мы станем свидетелями того, как за наш счет будут обогащаться уже правнуки Нурсултана Назарбаева.
Общество имеет право знать, что происходит
Вадим Борейко. Компания Eurasian Resources Group подала три административных жалобы на общественный фонд по возврату капиталов Elge Qaitaru: в отношении Оразалы Ержанова, Искандера Бейсембетова и Болата Абилова (по итогам нашего с ним интервью от 2 февраля 2023). И намеревается затеять досудебное расследование по факту разглашения коммерческой тайны: на основании, опять же, нашего интервью с Оразалы Ержановым (от 28 декабря 2022), где мы показали перед камерой контракт о выводе из Казахстана $1 млрд 100 млн, датированный 10 января 2022 г., первым днем после Кантара, и пресс-конференции Elge Qaitaru, где было сказано, что в декабре 2021 г. было выведено еще $500 млн. Казахстанские предприятия ERG кредитовали свои материнские компании, которые находятся в иностранной юрисдикции. Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию.
Акежан Кажегельдин. Я не буду давать оценку с точки зрения права. Скорее всего, у ERG есть какие-то юридические основания для подачи заявления. Меня в этом деле задевает следующее обстоятельство: фонд обращается (Elge Qaitaru написал президенту РК, премьер-министру, генеральному прокурору, в агентство по противодействию коррупции и в агентство по финансовому мониторингу, - авт.) от имени граждан РК.
Общественная организация от имени общества задает вопрос: как распоряжается своими средствами компания, где государственная доля составляет 40%? Граждане Казахстана имеют право задавать такие вопросы.
Требование фонда по отношению к этой корпорации законно. А вот иск, связанный с якобы проникновением в коммерческие тайны, весьма спорный. Потому что, повторю, общество имеет право знать, что происходит. Вот почему, когда журналисты поднимают такого рода вопросы, правоохранительные органы должны их рассматривать.
В.Б. Кстати, на пресс-конференции Искандер Бейсембетов как раз и говорил о том, что информация о финансах компаний, где есть доля государства, не может носить характер коммерческой тайны, она априори должна быть публичной.
Семья «гениальных» бизнесменов
В. Б. И здесь еще один момент: на пресс-конференции Elge Qaitaru прозвучали рассуждения о том, что это «нормальная реакция бизнеса» - 10 января, в первый рабочий день после трагедии, быстро вывести деньги из страны – «сохранить». Оразалы Ержанов затронул моральный аспект этого шага: казахстанские предприятия ERG, которые «в долгах как в шелках», в кредитах, взятых в банках, в том числе с государственным участием, кредитуют свою материнскую компанию. В Европе, наверное, вопрос о моральности в бизнесе чаще ставится, Акежан Магжанович?
А.К. Естественно. Поэтому такого рода компании очень быстро набирают оборот и богатеют именно в третьих странах, где, простите за тавтологию, в принципе не действует принцип первостепенного следования закону. Простой пример: за семь лет не очень известный предприниматель Кайрат Шарипбаев стал миллиардером - как? Получил должность в национальной компании QazaqGaz, создал около 50 офшорных и не офшорных «пустышек», быстренько обогатился – и вот он миллиардер.
На снимке: Кайрат Шарипбаев, председатель правления АО «QazaqGaz» (2020-2002)
В.Б. Сначала он удачно женился.
А.К. Вот почему я надеюсь, что вы, встречаясь с кандидатами в депутаты Мажилиса, будете требовать от них в том числе принятия закона, который будет защищать интересы общества в этом вопросе. Почему мы, не боясь ничего, обращаемся к законодателю США? Мы никого не обвиняем, мы говорим: «Проверьте и примените закон Магнитского». Даже не являясь гражданами США, защищены первой поправкой Американской Конституции, потому что обращаемся в американские органы власти. Почему так не сделать в Казахстане? Если в нашем законе будет такая норма, журналисты смогут требовать ответов на свои вопросы и подавать заявления уже не просто в районную прокуратуру, а прямо к законодателю РК, в Мажилис. А потом пусть эти компании, чья деятельность интересует журналистов, обращаются в Медеускую районную прокуратуру в отношении профильного комитета Мажилиса РК. То есть я опять повторяю: давайте воспользуемся предвыборной кампанией и попробуем протолкнуть новые законы.
В.Б. Мы этим занимаемся, а что касается Кайрата Шарипбаева - в прошлом году в компании QazaqGaz было найдено нарушений почти на 1 трлн тенге, это $2,2 млрд. Но вопросов к нему не возникло. Как вы думаете - почему?
А.К. Потому что на тот момент, когда проходила проверка, он состоял в одном из своих официальных браков с членом семьи президента Назарбаева. Я так думаю. Может, я не прав. Вообще он считает себя очень «хитромудрым» человеком, если вы посмотрите, вы не найдете его имени во всех его 50 ТОО за рубежом.
Но зато там есть его первая жена, вторая жена, дети первой жены, дети второй жены, его подчинённые, и эти люди являются директорами сразу 20 компаний, причем по уставу компании осуществляют такой вид хозяйственной деятельности, которую трудно себе представить.
Например, первая жена занимается IT-технологиями – можете такое вообразить? Семь лет назад никто не знал о таком специалисте, а в последние семь лет – такой взлет.
Я считаю, что это работа не только для прокуратуры, но и для налоговых органов Республики Казахстан. Возьмите одно или пять из этих ТОО, сделайте запрос на проверку по уплате налогов, а сами эти люди должны подать декларации.
Потом пойдите по следам транзакций в другие офшорные компании, через банк второго уровня или через управление Национального банка, и вы увидите, как в одной только РК от одного до другого конечного покупателя происходило увеличение цены в несколько крат, и газ продавался дешевле чем минеральная вода.
На снимке: Тимур Кулибаев, бизнесмен, средний зять Н. Назарбаева
А случай с Тимуром Кулибаевым, когда мазут продавался по цене, меньшей, чем стоимость вина? 750 мл тосканского вина = 1 тонна мазута. И все это до сих пор работает, схемы остались. Нашу страну продолжают грабить, вот почему нужно идти и проверять.
В.Б. Ну мы же знаем, что все члены семьи Назарбаева – гениальные бизнесмены. И все, кому посчастливилось с ними породниться, тоже сразу становились гениальными бизнесменами и очень богатели. А как вы объясните то, что из всей этой семьи вопросы возникли и остаются только к двоим - племяннику экс-президента Кайрату Сатыбалды и бывшему свату Дариги - Кайрату Боранбаеву?
На снимке: Кайрат Боранбаев, бизнесмен, бывший сват Д. Назарбаевой
А.К. Я разделяю ваше беспокойство. Обратите внимание: когда Сатыбалды пытается улететь, у него находят наличных столько, сколько не попадает в его дело о коррупции. Сатыбалды судят за коррупцию с транзакциями в телекоммуникациях, и он быстренько «за 5 тиын» возвращает этот актив, но почему-то по этому же эпизоду не трогают ни Александра Клебанова, ни Айгуль Нуриеву, ни Марата Бекетаева, ни Карима Масимова - а там миллиарды. Недавно один из участников этой сложной транзакции, которому достались за большие деньги казахстанские горнодобывающие предприятия, попал в 10-й пакет санкционных списков. Значит, Казахстан должен ожидать в ближайшее время неприятный запрос из-за рубежа. И что с этим активом делать?
В.Б. А кто именно попал?
А.К. Речь идет о компании, которая, по-моему, называется «КазПолиМеталл». Дело в том, что, получив в свое время взятку от скандинавской корпорации, Карим Масимов использовал ее на то, чтобы купить у канадского инвестора пакет акций горнодобывающего предприятия в РК. Я точно не помню сумму - меньше 100 млн. Но Масимов продает этот пакет «КазПолиметаллу» уже почти за 1 млрд - и это не расследуется. Деньги похищены, дивиденды от них получены, все это нужно возвращать стране, но пока это не делается.
В.Б. Может, просто людей не хватает?
А.К. Думаю, что нет, но предлагаю подождать принятия последнего закона («О возврате государству незаконно выведенных активов», - авт.). После этого нужно будет посчитать плюс 90 дней, и, если ничего не будет происходить - значит все, уже и не произойдет.
19 лет спустя
В.Б. Вы наверняка следите за выборной кампанией. Одномандатники у нас впервые за последние 19 лет. Помнится, кампанию 2004 г. и покойный Алтынбек Сарсенбаев объявил фальсифицированной, и Жармахан Туякбай: его тогдашнее заявление и статья в газете «Время» - «Время выбора» - прозвучала еще громче, поскольку он был до этого и спикером Мажилиса, и генпрокурором, и главой следственного комитета. До сих пор непонятно, почему он ушел в оппозицию, но это случилось именно тогда, когда просто украли голоса. Как вы думаете, что сегодня происходит? Это расписанный сценарий или вы все-таки видите некие следы импровизации?
А.К. Я думаю, видно импровизацию, это очевидно. Назову несколько моментов – естественно, это мое частное мнение.
Первое: нужно учитывать, что настроение общества сегодня такое, что административный ресурс не сработает на все 100 %.
Второе: есть шанс, особенно в одномандатных округах, пройти если не 30, то хотя бы 10 принципиальным людям с четкой позицией.
Третий момент скорее печальный, чем оптимистичный: в отдельных округах происходит внутривидовая борьба, а надо, наоборот, договориться и призвать своих сторонников голосовать за одного из всех - того, кто наберет чуть больше голосов.
И, наконец, некоторые решили столкнуться все в одном городе, то есть в Алматы, но и в такой ситуации можно представить, что даже если не 10, а 5 человек пройдут – это сила, это депутатская группа.
И потом, я надеюсь, что в этот раз даже по партийным спискам будут не такие кандидаты, как раньше. По крайней мере, не все. Но здесь нужно опять разбираться - с Законом о финансировании политических партий. Есть факты и основание говорить о том, что государственные фонды использовались не по назначению партией «Нур Отан», и это, к сожалению, продолжилось в «Аманате». Более того – некоторые непонятные структуры, прилепившиеся к партии, занимались в том числе выводом денег за рубеж. Это очень странно. Понятно, что финансовые структуры «Аманата» до 2022 г. были напрямую связаны Даригой Назарбаевой и ее семьей. Непонятно, почему эта ситуация сохраняется до сих пор.
О партийно-частной коррупции
В.Б. Мы недавно делали выпуск «Золото партии», посвященный государственному финансированию парламентских партий. Политолог Димаш Альжанов провел достаточно интересное исследование. А вы имеете ввиду финансирование за пределами государства?
А.К. Я имею ввиду сплетение партийной системы, коммерческой системы правящей партии с частными интересами. По большому счету это партийно-частная коррупция. Уже в политической сфере.
В.Б. Что касается одномандатников и «внутривидовой» борьбы, вы прекрасно знаете эту «ярмарку тщеславия» в оппозиции: каждый считает себя number one, и никто не пожертвует своим электоратом в пользу другого.
А.К. Знаю. Это очень печально. И еще я знаю, как работают партии за рубежом. Ни у одной зарубежной партии нет своих медийных, коммерческих и прочих структур. Партия получает из бюджета деньги, тратит их на свою партийную деятельность, связанную с ее нахождением в законодательном институте - парламенте, и все, точка. А если она создает коммерческие структуры и холдинги и зарабатывает там, не возвращая эти деньги в казну, это называется незаконная деятельность, связанная с политической партией.
В.Б. Если вы имеете в виду Даригу Назарбаеву и, например, телеканал КТК, то какое-то время назад акции канала были переданы в «Назарбаев фонд».
А.К. У этой семьи есть очень много всего, связанного с телекоммуникациями. Созданный на государственные деньги, вернее, на деньги граждан Казахстана «Хабар» был приобретен у Дариги за $100 млн. Или: государственная стратегически важнейшая корпорация, связанная с железными дорогами - КТЖ, имеет в своем составе акционерное общество «Транстелеком»...
В.Б. Главный акционер - Нурали Алиев, ему принадлежат 75%.
А.К. То есть опять возникает семья, уже третье ее поколение - внуки. Так скоро можем дожить до правнуков. Поэтому сегодня нужно поднимать множество вопросов. Меня не удивляет, что происходило в правящей партии, но, похоже, она никак не может отрубить свои «хвосты».
Реформы черепашьими темпами
В.Б. Возвращаясь к выборам: каденция у этого Мажилиса - 5 лет, а может, и 2 года – как говорит Петр Владимирович Своик, он не проживет дольше, чем предыдущий созыв. Такими черепашьими шагами - успеет ли Токаев что-то изменить за оставшиеся 6 лет своего срока?
А.К. Трудно ответить за Токаева, я думаю, что ему удастся многое сделать, если он действительно хочет это сделать.
В.Б. У меня большие сомнения, потому что, на мой субъективный взгляд, пока все напоминает тщательную имитацию реформ. Прошел год, очень тяжелый, но существенных изменений я не вижу. Реформы вообще-то делаются быстро.
А.Б. Реформы действительно делаются быстро. Для этого нужно быть уверенным, что есть поддержка - раз, легитимность - два, и три - команда. Нурсултан Абишевич с 1992 г. до лета 1994-го к реформам тоже шел ни шатко ни валко. Потом пошло быстро. Думаю, что у Токаева сейчас есть вся полнота власти, но ему нужна сильная команда, потому что ему необходимо проводить серьезные реформы. В обществе достаточно кадров, в Казахстане есть люди, которые могут работать и в правительстве, и в администрации, во всех секторах, да и в самой администрации есть люди, способные правильно выполнять поручения.
В.Б. Способные правильно выполнять поручения – да. А людей самостоятельных, независимо мыслящих не подпустят на пушечный выстрел ни к администрации, ни в правительство - мы это прекрасно видим.
А.К. Тогда будет печально, 6 лет могут пройти как 6 дней.
«Я всё ещё даю авансы»
В.Б. Последний вопрос. Наше с вами первое интервью состоялось больше года назад, и тогда (может, я ошибаюсь) у вас была более жесткая риторика по отношению к президенту. И постепенно она теплела. Конечно, каждый волен думать и воспринимать действительность как ему угодно, но давайте попробуем оценить ситуацию: ваше дело не пересмотрели, вас не реабилитировали, вы все равно не можете приехать в страну; не реабилитировали и Мухтара Джакишева – его срок, 14 лет, истекает 23 мая; в стране до сих пор есть политические заключенные, Ермека Нарымбаева, который в начале прошлого года добровольно приехал из Киева, «приняли» тут же, в аэропорту, и вернули в колонию. Как вы на это смотрите?
А.К. Печально смотрю. Но вместе с тем я не могу как политик не видеть, что в стране что-то происходит. В том числе и такое, что не было возможно даже год назад. Мы поднимаем столько вопросов – и видим какие-то попытки со стороны власти подхватить их. Мое понимание политической ситуации нисколько не изменилось. Почему я, как вам кажется, смягчил риторику? Я знаю, как работает государственная машина. Я все еще даю авансы и, зная Токаева, все еще верю, что он начнет менять ситуацию. Он внес поправку в Конституцию, насколько мог. Я бы, может сделал больше, вы бы хотели больше, и общество хотело бы больше, это неважно. Он делает максимум из того, что он может. Но вы правы, когда говорите: меняй команду, доверяйся людям, способным работать, набери, особенно в правительство, людей, способных действовать, и более решительно руби канаты прошлого.
Источник: YouTube-канал «Гиперборей»