О политическом значении экономического единства «Свобода Слова» беседует с Маратом Шибутовым – представителем Ассоциации приграничного сотрудничества в РК.
Усилиться или проиграть
Несущие конструкции ЕЭП (президенты трех стран) – на месте, но насколько устойчиво само строение? Что скажете о ЕЭП в связи с событиями в Беларуси – валютной паникой и терактом?
– События в Беларуси – это сугубо внутренние проблемы Беларуси, связанные не с ТС, а конкретно с правлением Александра Лукашенко – как в политическом, так и в экономическом плане. Там, где пар нельзя выпустить легальными способами – через митинги, демонстрации и т. д., он выходит в виде терактов. Нам это интересно в плане противостояния подобным событиям, так как своего опыта у нас маловато.
История Асаубаевых c AltynGroup и KazakhGold имела невыгодное для семьи завершение. Если учесть, что ее связывают с другой еще более известной семьей, то какие выводы стоит извлечь из этого показательного проигрыша?
– Российские корпорации один на один всегда сильнее казахстанских: во-первых, просто в силу величины России; во-вторых, у них гораздо более конкурентный рынок; в-третьих, больше опыта работы вне своей страны; в-четвертых, россияне гораздо больше внимания уделяют безопасности, оценке рисков и планированию. Когда совершается сделка, россияне знают о казахстанских партнерах все, а казахстанцы о россиянах – все, что написано в переписке. Я уже не говорю про неофициальные методы решения проблем вроде заказных убийств, которые «приняты» в России и практически неизвестны в Казахстане. Поэтому казахстанским компаниям надо или усиливаться, или проигрывать. Что касается элиты, она будет либо продавать активы, уходя на Запад, либо – интегрироваться в общую элиту ЕЭП.
Между трех огней
В старой российской статье «Казахстан – пиар-государство» (2007 года), получившей, видимо, второе дыхание, много говорится про объективные факторы, которые неминуемо приведут к разделу территории Казахстана между Россией и Китаем. Есть разные картины мира и – исходя из них – дальнейшие прогнозы. Так вот, если пытаться быть объективными по-казахстански, то есть иметь в виду свои собственные интересы (между Целиноградским краем РФ и Казахским автономным округом КНР), каково наше положение?
– Сначала надо понять, что в настоящее время нет противоречий между Россией и США. Штаты стремятся к союзническим отношениям и планируют использовать Россию в будущих столкновениях с исламским миром и Китаем. Поэтому надеяться на то, что кто-нибудь нам третий поможет – неправильно. Да и Китаю мы не особенно нужны, так как ему надо сначала решить внутренние проблемы и освоить СУАР. Кроме того, все, что ему нужно в нашем регионе, Китай может пока просто купить. Так что его экспансия происходит по простой причине – мы ее сами хотим: берем кредиты, продаем предприятия и т. д. Китаю, конечно, надо диверсифицировать поставки углеводородов, но в основном ему пока нужен газ из Туркменистана.
Как я уже ранее говорил вам в интервью, пугая европейских и других инвесторов из небольших стран ползучей национализацией там, где не надо, мы добьемся того, что в нас будут вкладывать деньги только крупные державы, с которыми спорить чревато. В общем, в политической зоне влияния мы будем зависимы от России, а в экономической – от России, США, Китая, ну и, возможно, Франции и Швейцарии (как основных торговых партнеров и инвесторов).
С другой стороны самой России предрекают – несмотря на имперские амбиции – переход в разряд региональной державы, а то и просто национального государства и не более. Раз уж наши позиции в ЕЭП будут определяться российскими, то усиление или ослабление России будет означать то же самое и для нас. Куда пойдем – вверх или вниз?
– Строго говоря, Россия была не империей, а, скорее, антиимперией, так как баланс складывался не в пользу метрополии, а в Москве правили еврейские, армянские, украинские, грузинские коммунистические кланы (из 100 богатейших бизнесменов России русских – максимум 39). К примеру, при всей напряженности с Грузией Россия остается одним из главных инвесторов в ее экономику. Россия снабжала Грузию электроэнергией даже во время войны. А переход к национальному государству будет означать переход России к реалистичной и циничной системе взаимоотношений со странами СНГ. Но так как Казахстан в целом не получал дотаций от РФ, то ему это будет все равно. Просто утрата Россией имперских интересов означает, что она не будет сильно работать с Сирией или Венесуэлой, а соседние страны в любом случае останутся под пристальным присмотром.
Партизанить не пойдут
Казахстанцы обсуждают подпадание Казахстана под Россию, а с другой стороны у нас экономика была (если верить российским аналитикам) наполовину зависима от России, а теперь будет зависима почти полностью. Информационное поле тоже практически российское или даже русское – и к этому руку приложили и общество, и власть. Был и есть ли у нас реальный исторический шанс на действительную независимость? Если окажется так, что этот шанс – в прошлом, то какие последствия будут, когда народ осмыслит этот факт? Революции, восстания, партизанский нацизм?
– Независимое государство на Земле сейчас одно – это США – единственная оставшаяся супердержава и мировой гегемон. Остальные страны в той или иной степени зависимы друг от друга. Географическое положение и структура экономики Казахстана таковы, что зависимость от России будет всегда. С другой стороны, мы сами в этом виноваты. Например, в информационной зависимости. Мы ведь не смогли даже создать хотя бы одно влиятельное и популярное СМИ с собкорами за рубежом.
Что касается шанса на независимость, то, на мой взгляд, его пока у нас и не было – весь расцвет нациестроительства в Третьем мире оказался фикцией, что видно по операциям той же Франции в Африке, где французы свергают местные правительства просто за неудобные вопросы по поводу работы французских компаний. А теперь вслед за неоколониализмом, когда колониальная зависимость была замаскирована в виде банковских кредитов и инвестиций, приходит период реколониализма, когда развитые страны для решения своих проблем будут снова колонизировать Третий мир. Но уже в открытую и с применением военной силы, как это идет в Экваториальной Африке и Ливии. Последствий особо не будет, потому что наш народ вряд ли что-то осознает – по телевизору скажут, что «все хорошо» и этого будет достаточно. Конечно, будет выброс в виде бытового национализма и стенаний нашей гуманитарной интеллигенции, но партизанить в горы никто не пойдет.
Видимо, наши политики настолько «зауспокаивали» народ, что в случае каких-то военных действий просто не смогут рассчитывать на него. Или в силу нашей известной безоружности лучше гражданское население и не вмешивать, а тихо разрулить все в высоких кабинетах, а народу, как водится, сообщить обо всем постфактум?
– Действительно, мобилизовать наш народ в настоящее время очень трудно, хотя силовые ресурсы более-менее у нас есть, правда, с минимальным боевым опытом и непонятными кадрами в управлении. Но еще труднее сделать так, чтобы наша элита настроилась на силовое решение внешнеполитических вопросов – к примеру, в случае каких-либо проблем в Средней Азии. Учитывая, что за последние 20 лет мы не смогли ни разу жестко построить хотя бы какого-нибудь из южных соседей, думаю, что все конфликты мы сведем к кулуарным договоренностям, причем в итоге проигравшим будет Казахстан.
Криминал к криминалу
Будут ли в случае ЕЭП учтены недоработки создания ТС – или будет такой же сумбур и сыроватость?
– Я думаю, что все-таки оптимальная модель будет найдена – такого рода союзы более-менее начинают работать только через 3 – 4 года. Тем более что с нашей стороны в отличие от российской или белорусской аналитическое сопровождение было крайне слабым, поэтому у нас будет достаточно много претензий и к соглашениям и к рабочим механизмам ЕЭП, так как ошибки будут вылезать постоянно.
Кстати про равенство в ЕЭП, какова будет финансовая часть? Насколько справедливо будет распределение доходов и инвестиций? И насколько увеличится отток капитала?
– Вообще, я хочу развеять некоторые мифы. В 2009 – 2010 годах Казахстан получал больше иностранных прямых инвестиций, чем Россия. Мы на 1 человека получали инвестиций в 10 раз больше. Это обусловлено тем, что у нас гораздо легче вести бизнес (в рейтинге Doing Business мы на 59 месте, Беларусь – на 68, а Россия – на 123), у нас ниже налоги, а если еще подновить инфраструктуру, мы вообще становимся оффшором внутри ЕЭП. Многие российские фирмы уже думают об открытии филиалов или переезде в Казахстан. Так что приток капитала увеличится, правда это никак не скажется на процессе вывода денег из Казахстана.
А какова будет, скажем, бытовая часть? Миграция населения, рост цен, закрытие барахолок и т.д.? Наркотики, контрабанда и криминал?
– В этой части у нас две самые большие опасности – это миграция населения из Казахстана в Россию и вторжение российского криминала в Казахстан. При этом миграция начнется уже с лета этого года, и она будет скрытой, без смены гражданства, так как казахстанцам не надо будет получать разрешение на работу в России, что вызовет отток наиболее квалифицированных специалистов. Ну а российский криминал придет вместе с российскими фирмами, которые он крышует и постарается подчинить казахстанских уголовников и бандитов себе. Как с этими явлениями бороться – пока непонятно.
Беседовала Жулдыз АЛМАТБАЕВА
