Неделю размышлял глава КНБ Амангельды Шабдарбаев, как ответить на обвинения в свой адрес, высказанные через прессу братом Мухтара Джакишева Ермеком.
На днях мы получили официальный ответ: Амангельды Смагулович посчитал заявление Ермека Джакишева абсурдным.
Промолчать не вышло, а ответить нечего.
Напомним, брат арестованного экс-главы «Казатомпрома» Ермек Джакишев в своем заявлении «Республике» и интервью радио «Азаттык» заявил, что знает истинную...причину, по которой Мухтар Джакишев превратился из топ-менеджера преуспевающей компании в арестованного КНБ. По его мнению, одной из причин ареста его брата стал отказ «отдать» главе КНБ урановый рудник. Соблюдая одно из основных правил журналистики, мы решили предоставить ответное слово оппоненту Ермека Джакишева и направили Амангельды Шабдарбаеву следующие вопросы:
1. Ваш ответ Ермеку Джакишеву — прав он или нет? Был ли у Вас разговор на тему уранового рудника или какого-либо другого бизнеса с Мухтаром Джакишевым? Есть ли у Вас лично и членов Вашей семьи бизнес или бизнес-интересы в какой-либо области? Если да, то какой или какие?
2. Уголовное дело Мухтара Джакишева засекречено, однако Ваше ведомство не только публично озвучило обвинения в его адрес, но и показало по национальным телеканалам, причем неоднократно, видеозаписи «признаний» бывших вице-президентов «Казатомпрома», видеофильм, ознакомило с делом депутатов парламента и функционеров «Нур Отана». Так что такого содержится в деле секретного? Почему до сих пор не названы конкретно сведения, которые являются гостайной и которые нельзя разглашать?
3. Если у Вашего ведомства есть претензии к Мухтару Джакишеву, то какое отношение к ним имеет Талгат Кистаубаев? Он ведь обычный телохранитель, офицер полиции, поэтому точно не может иметь отношения к возможным хищениям в национальной компании, тем более продаже урановых месторождений. Кстати, задержан он был 24 мая, а арестованным числится только с 30 мая — где он был между этими датами?
4. Допускаете ли Вы, что обвинения в адрес Мухтара Джакишева могут оказаться провокацией со стороны иностранных спецслужб, на которую Ваши подчиненные попались?
5. Проводилось ли расследование, откуда у экс-депутата Татьяны Квятковской материалы против Мухтара Джакишева, те самые, которые она озвучила сначала в 2007 году и потом в 2009 году? Как так получилось, что на них два с лишним года не обращали внимания, а затем вдруг взяли в разработку сотрудники КНБ?
6. Будут ли наказаны те, кто потребовал лишить адвоката лицензии за то, что он честно исполняет свои обязанности? Те, кто лишил Мухтара Джакишева права на защиту?
7. Вы первый руководитель КНБ, генерал-лейтенант, много лет в спецслужбах. Является ли тот факт, что Мухтар Джакишев был публично назван Вашими сотрудниками преступником и главой организованной преступной группы, грубейшим нарушением презумпции невиновности? И как это соотносится с офицерской честью и приверженностью закону и правопорядку, о которых Вы говорили в своих недавних интервью?
Свой запрос мы отправили 4 августа и ответа ждали уже 7 числа — согласно закону о средствах массовой информации. Однако до 11 августа пресс-служба КНБ молчала, и нам пришлось напомнить о себе.
Сначала мы позвонили пресс-секретарю КНБ Кенжебулату Бекназарову. В первом телефонном разговоре на наш вопрос о судьбе запроса к г-ну Шабдарбаеву он сообщил, что председатель КНБ уже не раз отвечал на вопросы по Джакишеву и добавить ему больше нечего. Тем не менее, пообещал зайти к председателю и все-таки узнать про запрос «Республики». Договорились созвониться ближе к вечеру. А в конце рабочего дня состоялся следующий диалог:
- Как обстоят дела с нашим запросом г-ну Шабдарбаеву?
- Ну, что я скажу? Многие вопросы касаются следствия, и мы достаточно на них отвечали.
- Ну, вы другим СМИ, наверное, отвечали, но не нам конкретно.
- Есть общие вопросы. Председатель не может же каждой прессе отвечать на вопросы. У нас десятки подобных запросов поступают. Есть общее интервью для всех, и он отвечал...
- Подождите, есть закон о СМИ, есть закон о госучреждениях...
- Мы ответим вам коротко.
- Когда?
- Сегодня-завтра.
- Нам сегодня ждать от вас факс?
- Нет, завтра отправлю.
- То есть завтра мы уже можем ждать ответа?
- Да, короткий ответ я вам отправлю.
- Ну, пока скажите, чего нам ждать от вас.
- Если можно, я письменно отвечу.
- Может, сейчас скажете, какой ответ будет?
- Ну что ожидать. Первый вопрос самый главный, остальные вытекающие. Первым вопросом вы ставите Ермека Джакишева. На этот вопрос я лично от имени председателя отвечал неоднократно. Не будем же мы каждому отвечать. Это информация, не соответствующая действительности!
- Хорошо...
- И комментировать это председатель не намерен. Это абсурдное заявление. Это его слова. Во-первых, он не разговаривал с Джакишевым Мухтаром, для чего это месторождение. Вот вы мне сами скажите, для чего это месторождение? Если он с ним чай не пил, не разговаривал, не встречался. Это, во-первых, не Джакишев утверждает, сам Мухтар. Есть суд, на суде и скажет г-н Джакишев, был ли такой разговор.
- Ладно, тогда мы ждем завтра ответ.
- Вы сами поймите, что он председатель. Много запросов. Есть общие вопросы, которые отпадают сами по себе.
- Хорошо. Ждем от вас ответа. Спасибо.
Однако пресс-служба, видимо, решила нас порадовать, и менее чем через час в редакцию пришел ответ от КНБ.
Во-первых, «комментировать абсурдное заявление Ермека Джакишева председатель Комитета национальной безопасности генерал-лейтенант Амангельды Смагулович Шабдарбаев не намерен и судиться с ним за распространение ложной информации не собирается». Последним предложением, отметим в скобках, пресс-служба комитета решила, видимо, пресечь возможные вопросы от журналистов сразу.
Во-вторых, «по существу заданных Вами вопросов Комитет национальной безопасности в СМИ неоднократно выражал свою позицию. Еще раз подчеркиваем, что расследование любых уголовных дел КНБ ведет строго в правовом поле, в рамках Конституции и законов страны».
...Пресс-службе КНБ, конечно, лучше знать, на какие именно вопросы прессе отвечали чекисты, но вот мы не припоминаем, чтобы в СМИ сообщалась хоть какая-то информация, которая давала бы ответы на наши конкретные вопросы.
