Как известно, 25 апреля 2000 года был вынесен приговор двум охранникам экс-премьера Акежана Кажегельдина – Петру Афанасенко и Сатжану Ибраеву, которых признали виновными в подготовке вооруженного переворота в стране и приговорили каждого к 3,5 годам лишения свободы.
Главным доказательством на суде стало «найденное» в гараже у охранников Кажегельдина оружие. В ходе судебного процесса адвокаты пытались привести доказательства сфабрикованности обвинений, однако суд счел «голословными» утверждения, что часть показаний была получена от Афанасенко и Ибраева с применением психотропных средств. Спустя десять лет один из охранников Кажегельдина – Петр Афанасенко готов рассказать правду о том, что на самом деле тогда произошло. В ближайшее время вместе со своими адвокатами он намерен обратиться в венскую прокуратуру с требованием о привлечении к ответственности Рахата Алиева, по приказу которого и было сфабриковано уголовное дело.
Круги ада
Пострадавшие от преступных деяний Рахата Алиева казахстанцы не раз пытались обращаться в австрийское правосудие с требованием привлечь его к уголовной ответственности. Как вы оцениваете свои шансы?
– Иск к господину Алиеву подготовлен моими адвокатами, все доказательства собраны и задокументированы. В настоящее время решаются чисто процедурные вопросы. Один из них – как должным образом вручить этот иск Рахату Алиеву, главному ответчику. Как известно, он получил убежище в Австрии и тщательно скрывает место своей регистрации. Любые доводы о безопасности Алиева отвергаются моими адвокатами: им не нужно и не интересно знать, где физически проживает Алиев. Они выясняют, куда адресовать ему корреспонденцию так, чтобы с точки зрения закона он считался «уведомленным надлежащим образом». Рахат Алиев пользуется покровительством определенных политических кругов. Они серьезно опасаются того, что Алиев может быть подвергнут законному преследованию на Западе, что его репутация неизбежно будет разрушена, случись независимое судебное рассмотрение его «славного прошлого».
Трудно себе представить, чтобы в Европе нельзя было привлечь к ответственности человека, совершавшего преступления. Эта «игра в кошки-мышки» не может быть долгой: если мы убедимся, что законные процедуры уведомления Алиева о привлечении в качестве ответчика по гражданско-правовому делу заблокированы, то передадим имеющиеся у нас материалы и доказательства в прокуратуру Австрии, которая будет обязана заниматься его поисками. Тогда аналогичный гражданский иск будет заявлен в уголовном деле. Если мы ошибаемся по поводу позиции Рахата, и он готов отстоять в суде свою правоту, у него всегда есть возможность сообщить моему адвокату Лотару де Мезьера адрес для его уведомления. Адрес Лотара де Мезьера легко найти в интернете.
Вас необоснованно обвинили в попытке насильственного свержения власти. Теперь уже известно, что это дело сфабриковал Рахат Алиев. Чего вы ждете от встречи с ним на суде?
– Я не политик, а бывший офицер, незаслуженно пострадавший морально и физически. По сфабрикованному уголовному делу я оказался за решеткой и прошел свои круги ада. Я считаю виновником моих несчастий Рахата Алиева. Сейчас он проживает, судя по всему, в Австрии и рядится в тогу поборника прав человека. Для любого, кто знаком с ним, это звучит кощунственно!
Я был арестован 8 декабря 1999 года. Мне тогда было 42 года. Я был здоров, полон сил и планов на будущее. Из этой мясорубки, устроенной Алиевым, я вышел больным, без денег, без шансов устроиться на нормальную работу. В Бельгии, которая предоставила мне политическое убежище, я продолжил лечение. Поскольку здоровье мое практически разрушено, я не могу устроиться на работу и вынужден жить на пособие.
Я не желаю зла Рахату Алиеву. Я знаю, что такое тюрьма, сам прошел через это, и я действительно не хочу, чтобы он оказался за решеткой, пусть даже в австрийской тюрьме, которую не сравнить с казахстанской... Все, чего я хочу, это получить достойную компенсацию за мои мучения, за разрушенное здоровье, за слезы моей жены и дочерей. И еще я хотел бы окончательно восстановить свое доброе имя, опороченное бредовыми обвинениями в подготовке вооруженного переворота в Казахстане.
Личный допрос
В своем блоге Рахат Алиев указал, что якобы вы сами пришли с явкой с повинной в правоохранительные органы. Более того, он заявляет, что этим уголовным делом занималось ДВД Алматы и он не имел к этому никакого отношения. Так ли это?
– Формально уголовное дело против меня и моих коллег вел следователь ГУВД Алматы В. Костенко, но на самом деле все следственные действия происходили в помещениях департамента КНБ по Алматы и Алматинской области, который на тот момент возглавлял Рахат Алиев. Как следует из собранных моими адвокатами доказательств, он единолично руководил и принимал решения по этому делу. Например, каждый вторник члены следственной группы на совещаниях в кабинете Рахата Алиева докладывали ему о ходе следствия и получали от него указания.
Меня и моих товарищей содержали в следственном изоляторе КНБ, на допросы привозили в здание КНБ, а милицейскому следователю в этом здании был выделен специальный кабинет, куда он являлся каждый день на работу. Важно сказать, что меня несколько раз доставляли в служебный кабинет Рахата Алиева в здании КНБ.
Каким образом оружие из арсенала СОПа попало в ваш гараж?
– Меня доставили в кабинет Рахата Алиева, и после разговора с ним мне стало ясно, что перед ним стоит задача возбудить против Акежана Кажегельдина уголовное дело по «тяжелой статье», что должно было повлечь за собой экстрадицию бывшего премьер-министра в Казахстан. К такому выводу я пришел после того, как мне было предложено стать участником инсценировки, в рамках которой я должен был помочь заложить в собственный гараж десяток единиц огнестрельного оружия, а потом «добровольно сдать» их сотрудникам КНБ. Мне было сказано, что добровольная сдача оружия избавит меня от уголовного преследования. Объясняя мотивы хранения оружия, я, по версии Рахата Алиева, должен был дать показания, что это оружие приобреталось и хранилось по указанию Акежана Кажегельдина, который готовил государственный переворот.
Естественно, я отказался. С этого момента и начались те события, которые подробно описаны в моем иске. В конечном итоге меня сломали, поскольку возникли реальные угрозы жизни и здоровью моей жены и двух дочерей, мне пришлось согласиться на то, чтобы участвовать в этой провокации. Тогда меня доставили в мой собственный гараж, при мне какие-то люди занесли в помещение несколько единиц огнестрельного оружия, гранатомет и прочее. Тут же приехали следователи, появились понятые и под видеосъемку это оружие изъяли. В этом деле были и другие такие же эпизоды.
На суде я полностью отказался от данных на следствии показаний, заявил о фальшивых обвинениях и самооговоре. Но государственная машина уже набрала обороты. В результате я и мой коллега Сатжан Ибраев получили по три с половиной года тюрьмы по абсолютно бредовым обвинениям.
После приговора, который был признан всеми международными наблюдателями «политически мотивированным», меня умышленно отправили в колонию с обычными уголовниками, хотя по закону отбывать наказание бывшие сотрудники правоохранительных органов должны в специальных исправительных учреждениях.
Впоследствии я написал прошение о помиловании. К тому моменту мое здоровье было полностью разрушено: развились тяжелая форма гипертонии, псориаз и другие хронические заболевания. При этом важно понимать – просьба о помиловании не означает признания вины.
Без срока давности
Каким образом вы оказались за рубежом?
– Получив в органах МВД «волчий билет», я не мог устроиться на работу в Казахстане. Кроме того, опасался мести со стороны Рахата Алиева и возможности новых провокаций. Для меня и моих близких оставался один путь – бежать из Казахстана. В Бельгии я получил статус политического беженца.
Очевидно, что жаловаться в Казахстане на Рахата Алиева в те годы было не просто бесполезно, но и опасно: все знают, что творил этот человек, пока был у власти.
Возможно, эта печальная история так и осталась бы моей личной драмой и драмой моей семьи, если бы судьба не свела меня с группой российских юристов, имеющих обширные профессиональные связи в Европе. Среди их партнеров – известный немецкий юрист, видный правозащитник и политический деятель Лотар де Мезьер.
Он объяснил, что при наличии доказательств совершенные в отношении меня действия можно квалифицировать как преступление, носящее универсальный характер, а это значит, что где бы ни находился Рахат Алиев, он должен быть подвергнут преследованию в соответствии с требованиями Конвенции против пыток, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1984 году.
Я не юрист. Но я знаю, что в любой стране мира национальные суды привлекают к ответственности лиц, виновных в грубом нарушении прав человека. Поскольку ответственность за пытки предусмотрена нормами международного права, все государства в рамках национальных систем уголовного и гражданского правосудия должны расследовать уголовные преступления от имени международного сообщества, а также присудить возмещение ущерба пострадавшим. По данной категории дел не существует срока исковой давности ни с точки зрения гражданского, ни с точки зрения уголовного права.
Вы уверены в успехе судебного дела против Рахата Алиева?
– Хочу подчеркнуть – наша задача не в том, чтобы добиться переоценки обстоятельств уголовного дела или пересмотра приговора казахстанского суда. Адвокаты стремятся исследовать в австрийском суде события, сопутствовавшие возбуждению и расследованию этого дела, и события, связанные с отбыванием наказания. По иску о взыскании компенсации морального вреда мы собираемся возложить на Рахата Алиева ответственность за причиненные мне по его вине физические и нравственные страдания.
Собранные по этому делу доказательства являются в каком-то смысле уникальными. Все понимают, что доказывать пытки и насилие, происходящие в стенах следственного изолятора, очень трудно. Документальных следов, как правило, не остается. Но мои адвокаты профессионально сделали свою работу, и Рахату Алиеву не избежать уголовной ответственности.
Беседовала Дилярам АРКИН
«Свобода слова», 18 ноября 2010 г. , Алматы
