Ермек Джакишев, брат бывшего президента компании «Казатомпром», выступил с заявлением, в котором обвинил председателя КНБ Амангельды Шабдарбаева в фабрикации дела. Пресс-служба КНБ отвергает эти обвинения.
ШАБДАРБАЕВ И МЕСТОРОЖДЕНИЕ УРАНА
- Господин Джакишев, в своем заявлении о преследовании и аресте Мухтара Джакишева вы обвиняете шефа КНБ Амангельды Шабдарбаева, у которого, по вашим словам, имеется «личный корыстный интерес» и даже «банальная обида» на Мухтара. Для такого рода обвинений шефа КНБ у вас есть веские основания?
- Мы с Мухтаром общались практически каждый день. То, что я говорил тогда и повторю сейчас, я знаю прямо со слов Мухтара. Все, что было, я написал в своем заявлении, все это взято со слов моего брата, о чем он рассказал мне буквально после того инцидента.
- Тогда расскажите нам об этом инциденте...
- Примерно года два тому назад в разговоре Мухтар сообщил мне, что ему звонил вновь назначенный председатель КНБ Шабдарбаев и попросил отдать ему одно из разрабатываемых «Казатомпромом» месторождений урана. Тогда о конкретном месторождении урана речи еще не было. Мухтар очень сильно удивился такой просьбе и ответил, что рудники принадлежат государству, а не ему.
Но если ему все же так хочется стать обладателем одного из рудников, то он может по этому вопросу обратиться напрямую к президенту. Как говорил тогда Мухтар, Шабдарбаев, похоже, испугавшись этой перспективы, просил его забыть про эту просьбу. Вот вся речь была об этом. Но после этого все и началось.
- Что именно началось, господин Джакишев? Речь тут идет о событиях 2007 года.
- Казалось бы, на этом дело и закончилось. Но уже через каких-то пару месяцев выступила Татьяна Квятковская с уже известными обвинениями в адрес Мухтара. А еще через месяц в «Казатомпром» нагрянула проверка. Причем, наряду с налоговиками и финконтролем в ней почему-то участвовал и КНБ. Вот тогда Мухтар мне сказал, что все это козни Шабдарбаева. Потому что везде незримо присутствовал комитет.
Вы же прекрасно знаете их методы: никогда служебное удостоверение не показывают, не представляются. Но у «Казатомпрома» очень строгая система прохода и поэтому даже комитетчики были вынуждены показывать удостоверения.
И потом у Мухтара один из заместителей в тот момент все-таки был бывшим председателем КНБ. Он же свою службу хорошо знает.
- Вы имеете в виду Нартая Дутбаева? Кстати, Дутбаев стал вице-президентом или, как вы сказали, одним из заместителей Мухтара Джакишева по его собственной инициативе?
- Я бы сказал, что там все не так однозначно. Потому что Нартай оказался не у дел. И президент попросил Мухтара взять его к себе.
- Господин Джакишев, я должен заметить, что, судя по отзывам некоторых ответственных сотрудников «Казатомпрома», между Джакишевым и Дутбаевым сложились неплохие отношения. Важным свидетельством этих отношений, наверное, является тот факт, что Дутбаев, по официальной версии нового руководства компании «Казатомпром», уволен в связи с сокращением его должности вице-президента с 7 августа. К сожалению, радио Азаттык не удалось с ним связаться.
- Да, я в курсе. Но он ушел с работы еще до этого. Насколько мне известно, он написал заявление о предоставлении отпуска с последующим увольнением.
- Хорошо, господин Джакишев, давайте вернемся к прежней теме. Что именно началось, по-вашему, после отказа вашего брата Шабдарбаеву в его просьбе?
- Еще через полгода Мухтар мне сказал, что, оказывается, Шабдарбаев не забыл тот телефонный разговор и, собрав на него какие-то компрометирующие материалы, зашел с ними к президенту, но получил крайне негативную оценку своим инициативам со стороны главы государства.
Однако, как позже выяснилось, Шабдарбаев и не думал забывать на этом. Как раз наоборот, с какой-то настойчивостью продолжал собирать компромат на моего брата, периодически подбрасывая его главе государства. Не могу точно сказать, что он мог такое накопать и доложить президенту.
Но в какой-то момент добро на проверку было получено. А что из этого вышло, мы сейчас как раз наблюдаем. Я далек от мысли, что Шабдарбаев мог найти что-либо компрометирующее Мухтара, но когда кому-то, обладающему властью, этого очень хочется, то в ход могли пойти и лжедоказательства.
КНБ И ГЕНЕРАЛЬНАЯ ПРОКУРАТУРА
- Господин Джакишев, вы в своем заявлении упоминаете и органы прокуратуры не очень-то добрым словом. Причем здесь генеральная прокуратура?
- Понимаете, мой родной брат Мухтар Джакишев находится в застенках КНБ, без каких-либо перспектив на справедливое следствие и суд. Я подчеркиваю, что именно в застенках, а не в следственном изоляторе, как заявляет КНБ.
Налицо и информационная блокада, лишение права на квалифицированную юридическую помощь, запрет на свидание с родственниками, постоянное запугивание всех мало-мальски причастных к этому делу лиц, начиная от друзей и родственников и заканчивая независимыми журналистами и адвокатами.
Кстати, я по образованию юрист, кандидат юридических наук. Честно говоря, я расцениваю это как чистейшее психологическое давление на моего брата. Весь этот беспредел творится публично, в том числе на глазах у прокуратуры, которая обязана защищать закон и права граждан.
Чем вызвано столь вопиющее наплевательское отношение к закону в деле моего брата? Все очень просто. Ни у кого в стране не достает смелости пойти против всесильного председателя КНБ Амангельды Шабдарбаева, в том числе и у генеральной прокуратуры.
Складывается такое ощущение, что прокуратура из структуры, стоящей на страже интересов своих граждан, превратилась в какой-то вспомогательный департамент комитета национальной безопасности по оправданию всех бесчинств, творимых его сотрудниками.
А как же иначе расценить, что господа из главного надзорного органа государства вдруг разом забыли, что право на юридическую защиту – это конституционная норма, а наличие или отсутствие допуска к государственным секретам у защитника изложено в каком-то никому не ведомом внутриведомственном документе КНБ.
Получается, что некая подведомственная инструкция перечеркивает суть и основополагающие постулаты Конституции.
ДРУЖБА С МУХТАРОМ АБЛЯЗОВЫМ
- Вы думаете, что глава государства не знает о том, что происходит с Мухтаром Джакишевым и в «Казатомпроме»?
- Я думаю, что глава государства об этом прекрасно знает. Я как раз не думаю, что Мухтара просто так могли арестовать и чтобы президент об этом не знал. В конце концов, он же видит, кто к нему приходит от «Казатомпрома»: Мухтар Джакишев или Владимир Школьник.
Но я понял, к чему вы клоните. Я вам скажу так: все-таки мне кажется, что здесь прежде всего присутствует личная инициатива Амангельды Шабдарбаева. Потому что у Шабдарбаева есть личный корыстный интерес, личный мотив. И, как это ни банально, обида на Мухтара.
- Господин Джакишев, пресса и аналитики арест вашего брата Мухтара Джакишева тесно связывают с его давней и близкой дружбой с другим Мухтаром – Аблязовым. А вы...
- Однозначно! Однозначно связан. Я мог бы много что рассказать. Я много что знаю. Но просто сама атмосфера в Казахстане и все, что на сегодняшний день творится в стране, все что творится, честно говоря, здравой логике не поддается.
Я боюсь, что сейчас в стране происходит нечто невообразимое. Мне кажется, что корыстные интересы и цели какой-то узкой группы людей прикрываются интересами всего государства. Например, захват тех же банков. Вот Мухтара Джакишева закрыли, обезглавив единственную ведущую национальную компанию мирового масштаба.
Владимир Школьник... Ну не лидер той компании, которая пока еще есть и остается. У нее есть еще большая степень живучести. Крепость этой компании, я думаю, года два-три на старых дрожжах еще сохранится. А потом, может быть, просто рухнет.
Кто единственно жил этой компанией, кто каждодневно жил интересами, проблемами и мыслями о компании - это был Мухтар. Он жил интересами всей страны.
Он знал только одно, что вот эту компанию надо поднимать и двигать только вперед. Я знаю, что Мухтар жил в самолетах. Он детей не видел. Мы с ним общались, разговаривали по дороге из аэропорта в аэропорт.
Да, безусловно, в моих словах есть доля эмоции. Может быть, эти мои слова звучат несколько субъективно. Поскольку я все-таки родной брат Мухтара. Но я говорю то, что видел и слышал своими глазами и ушами.
УРАНОВЫЕ РУДНИКИ
- И все-таки, господин Джакишев, как вы характеризуете дело вашего брата?
- Однозначно политическим. Я считаю это дело чисто политическим. В доказательство этого я приведу ряд примеров.
Если дело не политическое, у нас ведь свидетели пока люди не закрытые. Они находятся на свободе. Если комитет утверждает, что его бывшие заместители, вице-президенты «Казатомпрома», являются свидетелями, то тогда почему же КНБ держит их где-то на конспиративных квартирах? От кого КНБ их скрывает? Это раз.
Второе. Я сам работал следователем 20 лет. Я был начальником управления главного следственного управления МВД республики. Сам лично проработал следователем 10 лет. Я знаю прекрасно, как это делается.
Я вел процессы и следствия неполитические. Обычные уголовные дела: хищения, растрата, злоупотребления... Так они у нас имели доступ и к информации, и к адвокатам по собственному желанию. Адвокаты приходили к своим подзащитным, даже не спрашивая меня. Я даже не знал, приходят они в изолятор или нет. Это его дело, обязанность.
А в деле Джакишева все и вся находится под неусыпным контролем следователя КНБ. Вы понимаете все это?
Ведь у нас основной постулат в том, что человек может сам выбирать себе защитника. Не назначаемого со стороны КНБ адвоката, а сам имеет право выбирать себе защитника. Это, собственно, основной принцип правового государства.
И поэтому я считаю, что все происходящее сейчас свидетельствует, что дело моего брата Мухтара Джакишева носит политический характер. И только по этой причине он лишен права защищаться, лишен доступа к информации, лишен общения с родственниками и близкими.
И вслед за нечестным, несправедливым, фальсифицированным следствием Мухтара ждет точно такой же суд. Поэтому я обвиняю исключительно Амангельды Шабдарбаева в том, что он пытается дискредитировать моего брата как человека, менеджера, личность.
Если вы заметили, все процессы за последнее время, с приходом Шабдарбаева, именно Шабдарбаева, стали проводиться в закрытом режиме. До него у нас в стране таких процессов никогда не было.
- Как вам известно, Мухтару Джакишеву инкриминируются обвинения по присвоению ряда урановых месторождений через офшорные компании, созданные совместно с Мухтаром Аблязовым. Власти говорят о передаче 70 процентов урановых месторождений иностранцам. У вас есть что сказать по поводу этих обвинений?
- Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос. Потому что я, во-первых, не знаком с подробностями этих обвинений. А во-вторых, я не работал в «Казатомпроме» и поэтому мне трудно что-либо сказать по сути этих обвинений.
- Спасибо, господин Джакишев, за интервью.
P. S. После разговора с Ермеком Джакишевым радио Азаттык обратилось за комментариями к комитету национальной безопасности. Руководитель пресс-службы КНБ Кенжеболат Бекназаров сказал, что прочитал заявление Ермека Джакишева с обвинениями против председателя КНБ Амангельды Шабдарбаева. По его словам, все обвинения Ермека Джакишева в адрес шефа КНБ не соответствуют действительности.
Кроме того, Кенжеболат Бекназаров сообщил, что вопрос о допуске к Мухтару Джакишеву адвоката будет решен в ближайшее время. Однако конкретную дату и время предоставления свидания он не назвал.
Тем временем демократическая общественность Казахстана в очередной раз выступила с заявлением по делу Мухтара Джакишева, где выразила протест по поводу грифа секретности на материалах дела.
В заявлении говорится, что Мухтар Джакишев серьезно болен и до ареста выезжал за границу на лечение. Авторы выражают опасение по поводу состояния его здоровья и требуют проведения независимого медицинского обследования.
Представители демократической общественности республики также потребовали предоставить Мухтару Джакишеву защитника, выбранного им самим.
Бывший президент компании «Казатомпром» Мухтар Джакишев арестован КНБ по подозрению в хищении государственных средств. С момента ареста в мае текущего года он содержится в следственном изоляторе КНБ.
Радио Азаттык
