В прежние времена идеологи объясняли нам, что перспектива достижения "светлого будущего" стала возможной благодаря революционной энергии масс. Правда, вожделенное "светлое будущее" так и не наступило. Так же, как непонятно, во что трансформировалась социальная энергетика общества. Чтобы выяснить это, мы обратились к известным отечественным экспертам, адресовав им следующие вопросы:
1. В чем причины социальной пассивности нашего населения? Почему народ не желает повышать качество собственной жизни, не считает нужным соблюдать свои права и требовать от госструктур повышения качества государственных услуг? Каковы, на ваш взгляд, основные причины этого явления? Чем они обусловлены?
2. Что нужно делать, чтобы преодолеть социальную пассивность? Какие механизмы могли бы способствовать ее трансформации в социальную активность? Или же это объективная данность, для преодоления которой требуется время?
Гульмира Илеуова, президент ОФ "Центр социальных и политических исследований "Стратегия":
Формирование социальной активности – процесс Эволюционный
1. Нашему населению свойственны конвенциональные, легальные формы проявления социальной активности. Более 60 процентов казахстанцев, если спросить, какие формы активности они предпочитают, отвечают, что голосование на выборах и референдумах. Только три-четыре процента готовы на такие неинституциональные меры, как участие в неразрешенных митингах, демонстрациях, поддержка сил, желающих смены власти насильственным способом. В случае ухудшения социально-экономического положения более 50 процентов опрошенных попытаются улучшить свою жизнь самостоятельно, чаще всего путем нахождения дополнительного заработка. Тем самым хочу показать, что народ-то как раз всячески, всеми доступными легальными средствами пытается улучшить свою жизнь, и я бы не назвала его совершенно социально пассивным. Конечно, условия современного Казахстана комфортными не назовешь: и вполне естественно, что подавляющее число казахстанцев уверены, что на власть повлиять нельзя, поэтому, трезво оценивая сложившиеся реалии, ищут наиболее эффективные и адекватные для себя пути решения своих проблем, в том числе подпитывая явление "бытовой" коррупции. Требовать от населения каких-то иных, более "продвинутых" форм активности, на данный момент малоперспективное занятие.
2. В вопросе делается акцент на социальной активности/пассивности с точки зрения требований, давления на государство. Конечно, это важная сторона коммуникации по линии общество – государство. Но наше население также не готово и к сотрудничеству с государством, а это тоже вид социальной активности. Основная причина того, почему люди не верят в свои возможности повлиять на власть, заключается в кризисе доверия, причем не только власти, но и по горизонтали. Идет активный процесс "атомизации" общества, неспособности объединиться для защиты своих общих интересов. Например, мы довольно часто проводим исследования по выявлению отношения казахстанцев к органам правоохранительной системы. В последнее время в стране пытаются формировать новую общественную культуру, основанную на принципах "нулевой" терпимости к мелким правонарушениям, хулиганству, беспорядку. Безусловно, формирование этой культуры невозможно без активного, деятельного участия в этом процессе всех обычных граждан страны. Однако также очевидно, что улучшение ситуации с мелкими правонарушениями может быть осуществлено на основе нормальных, доверительных отношений между населением и правоохранительными органами. А что мы имеем на данный момент? Население недовольно криминогенной ситуацией в своем районе, его не удовлетворяет деятельность органов внутренних дел, и у него нет доверия к этим же органам, чтобы помогать им в их работе. В то же время ответственность за такое положение оно возлагает на участковых инспекторов – представителей государства, оставляя институтам гражданского общества, объединениям самих жителей, лишь вторичную, вспомогательную роль. Так что, отвечая на ваш вопрос, формирование общества социально активных граждан, судя по всему, процесс эволюционный, который потребует длительного периода времени и немалых усилий. Усилий как самих граждан, так и государства, и никуда нам друг от друга не спрятаться.
Марат Шибутов, политический аналитик:
Синдром выученной беспомощности
1. Нужно сначала определиться с тем, что мы считаем социальной активностью. Как правило, это активность отчасти индустриального (профсоюзы, партии) и постиндустриального (волонтеры, благотворительные фонды, общества взаимопомощи и краутфандинг т.д.) обществ. Следует отметить, что именно из-за слабости партий и профсоюзов, как наиболее массовых и "видных" в информационном и политическом пространстве объектов, можно сказать, что социальная активность в Казахстане крайне низкая. Тем не менее, у нас уже проявляются различные формы постиндустриального общества. Например, никто же не будет отрицать, что в городе достаточно много, как благотворительных организаций, так и волонтеров.
Также следует не забывать о социальной активности в рамках институтов традиционного общества. С одной стороны, это проявление функционирования так называемой "большой семьи", то есть целого семейного клана, а также неформальные объединения, основанные на родоплеменных признаках. Пусть это все не является классической формой социальной активности, тем не менее, они достаточно развиты. Такая форма коллективного взаимодействия, как "асар", пусть неформально, но улучшает жизнь наших соотечественников. Так что можно сказать, что социальную активность в Казахстане определяют сильные формы традиционного общества, слабые формы постиндустриального общества и очень слабые формы индустриального общества.
Я бы не сказал, что у нас социально пассивные люди, скорее у нас слабый социальный протест. По данным Казахстанского международного бюро по правам человека, за год (октябрь 2012 – сентябрь 2013) у нас было 119 мирных акций протеста. А по данным Ердена Назарова, в год их наблюдается около 250-300. Правда, интенсивность таких акций и количество людей, которые выходят на них, довольно-таки маленькие. Но при этом казахстанские граждане часто пишут жалобы и предложения в государственные органы. Другой вопрос, что у нас просто отсутствует инфраструктура, чтобы собирать большие митинги из-за слабости партий и профсоюзов, а так, в принципе, люди активно выражают свое возмущение теми или иными безобразиями.
Еще одним фактором, мешающим собирать народ на площадях, выступают социальные сети. Ведь гораздо легче ставить "лайки" и оставлять сочувственные комментарии, чем поддерживать протестные акции личным участием.
Теперь более детально. Если взять жалобы, то в 2011 году физические лица отправили 117 858 жалоб и 63 711 предложений, юридические лица – 22 528 жалоб и 32 010 предложений в государственные органы по разным вопросам. Это много или мало? На мой взгляд, уже более или менее, но с каждым годом в абсолютном выражении число жалоб в удельном весе обращений в государственные органы растет. Наверное, это связано с тем, что сейчас возможности в этом плане расширились и отправка жалоб облегчилась.
Теперь об основных причинах и их обусловленности. Все уже исследовано – это синдром выученной беспомощности. Он характерен для всего постсоветского пространства и вообще тех стран, где раньше существовал мощный прессинг государства на человека. У людей старшего поколения есть негативный опыт, поэтому они даже при изменившихся условиях не хотят жаловаться и этот свой опыт на генетическом уровне передают своим детям и близким. Поэтому, кстати, у нас такая малая продолжительность жизни у мужчин. Дело в том, что натура мужчин крайне плохо переносит данный синдром, вследствие чего начинают проявляться саморазрушительные тенденции.
Выученная беспомощность (англ. learnedhelplessness), также приобретенная или заученная беспомощность – состояние человека, при котором индивид не предпринимает попыток к улучшению своего состояния (не пытается избежать негативных стимулов или получить позитивные), хотя имеет такую возможность. Появляется, как правило, после нескольких неудачных попыток воздействовать на негативные обстоятельства среды (или избежать их) и характеризуется пассивностью, отказом от действия, нежеланием менять враждебную среду или избегать ее, даже когда появляется такая возможность. У людей, согласно ряду исследований, такое состояние сопровождается потерей чувства свободы и контроля, неверием в возможность изменений и в собственные силы, подавленностью, депрессией и даже ускорением наступления смерти. Феномен открыт американским психологом Мартином Селигманом в 1967 году.
2. Элементарно нужно время. Должна произойти смена поколений, и тогда все-таки будет полегче. Возможно, этому будет способствовать электронная форма демократии, когда жалобу легко будет отправить. И таким образом социальная активность начнет проявляться и нарастать. Не стоит сбрасывать со счетов рост благосостояния, который тоже может сказаться – когда у человека будут удовлетворены первичные потребности, тогда ему захочется чего-нибудь хорошего, для души, тогда и будет расти социальная активность людей.
Талгат Исмагамбетов, политолог:
Мешают рудименты подданнической культуры
1. Социологические опросы с 1990-х гг. фиксируют устойчивое явление: граждане готовы к акциям протеста, если затронуты непосредственные их жизненные интересы: например, не выплачиваются месяцами зарплаты, пенсии, пособия. И тем более акции протеста случаются тогда, когда исчерпаны все известные и доступные им средства (обращения в соответствующие государственные органы, в СМИ) и при этом нет смысла обращаться в суд или есть судебное решение, воспринимающееся как несправедливое (скажем, о принудительном выселении жителей алматинского "Шанырака" в 2006 году).
Отстаивать свои интересы способны более продвинутые группы населения – например, высокооплачиваемые "декретницы", чья протестная активность хорошо была заметна в первой половине 2013 года.
Даже повышение пенсионного возраста для женщин вызвало ропот и ощутимое недовольство, но без акций протеста. Впрочем, власть уже знает свой народ и спокойно перенесла эту непопулярную меру на 2018-й.
Другой аспект проблемы – повышение качества жизни. В обстановке, когда стремление повысить уровень жизни наталкивается на разные противодействующие обстоятельства, включая мировой кризис, постановка вопроса о качестве жизни откладывается.
Отчасти мешают рудименты подданнической культуры, сохранившиеся с советской эпохи. В этой связи вспоминаются две разные реакции на две экологические катастрофы – высыхание двух больших водоемов: Аральского моря в Средней Азии и озера Севан в Армении. Видели ли мы большие протесты и массу писем по поводу обмеления и затем гибели Арала со стороны жителей бассейна Аральского моря, центральноазиатских географов и прочих специалистов? Однозначно, нет. А эксперты в большинстве своем удовлетворялись неопределенными и зачастую пустыми обещаниями о гипотетическом повороте сибирских рек. При этом никто не просчитывал последствия такого шага и не задумывался об угрозе возникновения еще одной экологической катастрофы.
Хотя свою тревогу выражали ученые Москвы и Ленинграда. А, например, директор Института пустынь АН Туркменской ССР Бабаев просто сказал, что ничего страшного не случится. И только после критики ученых из центра он как ни в чем не бывало поменял позицию.
А вот армяне, начиная от простых граждан и представителей интеллигенции до работников партийных органов, непрестанно напоминали ЦК КПСС и советскому правительству о возможной печальной участи Севана. В итоге центр выделил средства не на поворот рек, а на пробивку тоннеля в кавказских горах, чтобы за счет дополнительного стока воды спасти озеро, так много значащее для армянской национальной души.
У нас такой активности в тот период не было даже в помине. Только когда началась перестройка и появилась возможность говорить открыто обо всем, тогда и спохватилась наша национальная интеллигенция. Однако время было упущено, и результат всем известен.
Вывод: если таковы наши элиты и интеллигенция, то чего ждать от простого обывателя?
2.Социальная пассивность выгодна власть предержащим в любой стране. Поэтому ожидать того, что изменение ситуации будет инициировано сверху, нереально. Но пойдут ли самостоятельные процессы снизу? Серьезным сдерживающим фактором здесь является неоформленность заявлений публицистов, ученых, политиков, писателей по поводу чего угодно – модернизации, любви к этническим ценностям и т.д. Но когда задаешь вопрос о списке ценностей, то в ответ либо молчание, либо общие маловразумительные фразы.
В массовом сознании сохранилась привычка ждать обещаний лучшей жизни и отсутствует понимание того, что улучшение жизни есть плод деятельности активных сограждан. Напомню, что если бы не активность движения пенсионеров "Поколение" в 1997 году и малоизвестных граждан в регионах (некоторые из них даже были осуждены за требование выплаты подолгу задерживаемых зарплат), то одному богу известно, сколько еще времени отдельные акимы и руководители предприятий прокручивали бы народные деньги.
Приведу еще один пример. В советское время, если научное исследование выполнялось в срок и на должном качественном уровне, то финансирование на следующий год продолжалось. Но в последние годы научный работник вынужден ежегодно в начале года ждать три-четыре месяца, пока пройдет экспертиза сделанного им и его исследовательской группой за год. Хотя, в принципе, экспертиза часто не нужна, если качество соответствует требованиям и запросам заказчика. И научный работник пассивно ждет, когда будет принято решение, причем зачастую людьми, несведущими в его проблематике. Его вынуждают работать на износ, подрабатывая где-то на стороне, чтобы как-то выжить за тот период, пока идет экспертиза. Это еще один пример того, что социальная пассивность является тормозом в любом виде деятельности.
Следует отметить, что бывают прецеденты, когда отдельные представители элиты тоже страдают от этой пассивности (всячески поддерживаемой ими же в период их нахождения во власти). Вспомним Акежана Кажегельдина в бытность его премьер-министром и тендер в целях закрытия в феврале 1997 года ряда теле- и радиоканалов, критиковавших его правительство. Предлог для тендера – пересмотр распределения частот вещания. И вспомним, как потом уже опальному Кажегельдину, чтобы выстоять против оказываемого на него прессинга, нужны были активные журналисты и граждане. Например, в конце 1998 года он предлагал бочку пива тому, кто напишет позитивную статью о нем.
Как говорится, комментарии излишни…
Подготовил Кенже ТАТИЛЯ
Camonitor.COM
