Казахстанская «подушка безопасности» надежнее российской, считает доцент факультета международных отношений СПбГУ Руслан Шамгунов.
О том, удастся ли Казахстану справиться с нынешним экономическим и политическим кризисом, в интервью «Росбалту» рассуждает доцент кафедры международных отношений на постсоветском пространстве факультета международных отношений СПбГУ Руслан Шамгунов.
— На протяжении многих лет Казахстан воспринимался как одно из самых стабильных государств в Центральной Азии. Сейчас ситуация изменилась?
— Без сомнения, события последнего месяца, как ранее протесты в Жанаозене в декабре 2011 года, показали, что в Казахстане не все так хорошо, как об этом было принято думать. С другой стороны, я бы не торопился рисовать обстановку в Казахстане совсем уж мрачными красками.
Экономика Казахстана, естественно, точно так же страдает от падения цен на энергоносители, как и российская. Но в то же время у Казахстана «подушка безопасности» понадежнее. У Назарбаева и его команды на протяжении последних лет была более продуманная политика. Нефтедоллары они постарались использовать с толком, запустив на них реальную программу модернизации промышленности.
Был начат процесс активного восстановления и развития химической и легкой промышленности, сельскохозяйственного производства. В частности, удалось добиться большого прогресса в переработке сельхозпродукции. Только за последние годы были введены в эксплуатацию порядка 150 крупных и средних предприятий, обеспечившие постоянной работой около 24 тысяч человек. Всего по стране с 2010 года создано приблизительно 800 различных производств. Отсюда и впечатляющий рост ВВП на душу населения — с $700 в 1994 году до $12 400 в 2015-м. По этому показателю Казахстан в итоге перегнал Россию. Вспомните при этом стартовые позиции России и Казахстана в начале 1990-х.
Так что ничего удивительного, что, в отличие от Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, из Казахстана в Россию в поисках работы почти никто не едет. А вот из России в Казахстан — едут. И те, у кого есть возможность, стараются зарегистрировать свои фирмы на казахской территории, так как состояние делового климата в Казахстане гораздо лучше, чем в России.
— Но все это было при высоких ценах на энергоносители. Удастся ли сохранить такие достижения в условиях кризиса?
— Достижения были и при цене $30 за баррель. Кризис, конечно, нанес удар, но Казахстан был одним из немногих государств, которые оправились от кризиса 2008—2009 годов. Не случайно ВВП Казахстана продолжал расти вплоть до 2016 года. Так что надежды на продолжение экономического развития есть, пусть и не в таких масштабах.
Конечно, несмотря на многие грамотные шаги, проблем у Казахстана хватает. Одна из них — очень большая разница в развитии регионов. Есть районы промышленные и есть сельскохозяйственные, и уровень жизни в них сильно отличается. Значительное социальное расслоение наблюдается и внутри более-менее благополучных регионов. В частности, одной из причин событий в Жанаозене стало то, что китайские нефтяники зарабатывают в разы больше казахских.
— В течение месяца в Казахстане сначала прошли многотысячные митинги, затем произошла трагедия в Актобе. Есть основания полагать, что череда потрясений продолжится?
— Если руководство предпримет активные превентивные меры, то возможность их повторения может быть сведена к минимуму. Полностью исключить их повторения нельзя. Только не надо ставить эти два события в один ряд и пытаться искать между ними связь.
Массовые протесты в мае были вызваны тем, что население выступило резко против продажи и долгосрочной аренды земли иностранцам. Все понимают, что этими иностранцами будут в основном китайцы. Все-таки Китай для Казахстана — главный инвестор. В том числе, Поднебесная обеспечивает как минимум треть казахских нефтегазовых долларов. Но к усилению влияния КНР в Казахстане в принципе относятся с большой опаской. А тут еще все помнят, что в 1990-х в результате территориальных споров Китай получил от Казахстана значительную часть территории. И это были не просто горы, а земли с полезными ископаемыми. Так что майские митинги вполне объяснимы.
Происшествие же в Актобе вообще не сопровождалось какими-либо лозунгами. Непонятны не только организаторы теракта, но и то, какой цели они пытались добиться.
— Официальная версия, согласно которой «террористический акт организован сторонниками радикальных псевдорелигиозных течений, инструкции они получали из-за границы», не кажется вам обоснованной?
— Ни одного доказательства этой версии не было представлено. Не удивлюсь, если и не будет. Для властей, конечно, это самое удобное объяснение. Но с гораздо большей долей вероятности события в Актобе — это следствие внутренней борьбы. Однако при отсутствии информации можно только выдвигать предположения, и не более того.
— А насколько в принципе сегодня в Казахстане сильны радикальные настроения?
— Сейчас Казахстан — это самое светское государство Центральной Азии, но постепенно значимость исламского фактора будет только нарастать. Во-первых, радикализм будет подогреваться социальным неравенством. Во-вторых, благодаря развивающейся экономике у населения появились средства для совершения хаджа и отправки детей на учебу за границу, в том числе в Саудовскую Аравию, Турцию и Египет. Часть из них возвращаются с идеями о построении нового, религиозного общества. Определенная почва для этих идей в стране присутствует. Не забывайте, некоторые горячие головы из Казахстана воевали на стороне Чечни еще в 90-е.
— Трагедия в Актобе будет использована как повод для закручивания гаек в отношении оппозиции и различных НКО?
— Несомненно, к этому надо готовиться. Назарбаев всегда очень жестко работал с оппозицией, в последние годы эта тенденция усилилась. Достаточно посмотреть на судьбу Тохтара Тулешова, которого в итоге обвинили в причастности даже к событиям в Актобе, несмотря на то, что он уже несколько месяцев сидит в тюрьме.
Но после таких зачисток политического поля абсолютно непонятно, кто придет на смену Назарбаеву. Судя по всему, с этим вопросом попросту не определились. Очевидно, Казахстан ждет серьезная борьба за власть, которая осложнится еще и межклановыми противостояниями, вернее — соперничеством жузов (племенных союзов казахских родов).
Вообще я бы сказал, что у современного Казахстана по-настоящему есть только две серьезные проблемы: вопрос смены власти и перспектива радикализации населения. Чтобы справиться со всеми остальными, включая экономический кризис, у Казахстана есть достаточный запас прочности.
Беседовала Татьяна Хрулева
Материал подготовлен в рамках совместного проекта Фондом поддержки публичной дипломатии им. Горчакова.
Hosbalt.Ru, 20.06.2016
