В марте 2019-го Нурсултан Назарбаев ушел в отставку, а уже 9 июня в Казахстане пройдут внеочередные выборы президента.
Журналисты TUT.BY посетили казахстанскую столицу в период перемен, узнали, как местные жители относятся к переименованию Астаны в Нур-Султан, наследию Назарбаева и что думают о перспективах и свободах в современном Казахстане.
«Родились в Акмоле, выросли в Астане, а умрем в Нур-Султане»
В марте 2019-го Нурсултан Назарбаев объявил об отставке и согласно Конституции передал президентские полномочия председателю сената Казахстана Касыму-Жомарту Токаеву. Через три дня после вступления в должность Токаев подписал указ о переименовании столицы Астаны в Нур-Султан. Но далеко не все местные жители за два месяца привыкли к новому названию города.
— Да и, честно говоря, как-то не хочется привыкать. Обидно, что не спросили мнения народа, не провели референдум, — возмущается столичный таксист лет тридцати. — Да, именно Назарбаев перенес столицу из Алматы в Акмолу, но ведь не он один ее строил. А присвоил все заслуги себе и своей чете: как будто до Назарбаевых Казахстана не было. Мы очень терпеливый народ. Но когда терпение лопнет, боюсь представить, что произойдет.
— Я хочу жить в городе, а не в имени, — шутят между собой казахстанские студенты. — Родились в Акмоле, выросли в Астане, а умрем в Нур-Султане.
Современная столица Казахстана — это молодой город с населением свыше миллиона человек. Местные по привычке делят его на две части — правый и левый берег реки Ишим. Правый описывают как советский, более душевный и скромный. А левый — это богатая часть города с небоскребами, бизнес-центрами и элитным жильем.
Сварщик по имени Альберт живет на правом берегу всю жизнь. 56 лет на одной и той же улице, в одном и том же доме. У Альберта две дочери: старшая с отличием окончила МГУ, младшая поступила в университет в Казань.
— Им нравится в России, но девочки все равно любят бывать в Казахстане. Вот младшая как-то приехала в деревню, написала на столбе «Казахстан» и начала его обнимать, — смущаясь, рассказывает Альберт.
— А я что, всю жизнь провел в Целинограде. К другим названиям столицы даже не пытался привыкнуть, — предвосхищает наш вопрос о переименовании города Альберт. — Я с молодости работал тут сварщиком на заводе, а 10 лет назад из-за несчастного случая на производстве получил инвалидность. С тех пор живу на 43 тысячи тенге в месяц (113 долларов. — Прим. TUT.BY). А еще за родителями смотрю — им уже за 80 лет. Вот только накормил их обедом, спать уложил, сейчас пойду баню топить. Как умудряюсь выживать на такую маленькую пенсию? — переспрашивает Альберт. — Огород нас кормит.
«Некоторые казахстанцы мечтают уехать, другие говорят: „Казахстан forever“»
Молодой дизайнер интерьера Надежда Сон вернулась в Казахстан после трех лет учебы в Лондоне.
— Я хотела работать в Англии, но не получилось открыть визу, поэтому надо было налаживать жизнь в Астане. До сих пор не могу привыкнуть к новому названию столицы, — улыбается собеседница. — В принципе, если ты трудолюбив и на твои услуги есть спрос, то никаких препятствий для зарабатывания денег в Казахстане я не вижу. Здесь есть огромное поле для реализации новых идей. Например, в сфере дизайна Казахстан отстает от Запада лет на 20−30.
— Но в плане выражения своего мнения на родине не хватает свободы, особенно после жизни в Италии, Америке и Великобритании. Мне кажется, наше государство не воспитало политически активных граждан. Многие люди думают, что власть — это где-то там, далеко, в руках дяденек, сидящих в акиматах (районная госадминистрация в Казахстане. — Прим. TUT.BY). Если бы каждый гражданин задавался вопросом, кто этот чиновник, почему он так поступает, где прозрачность распределения бюджета, то у власти появилось бы больше ответственности. При этом понимаю, что сознание народа не поменяется за один вечер. Нужно хотя бы 5−10 лет, чтобы люди поняли, что происходящее в стране касается всех нас, и начали активнее принимать участие в переменах.
Надежда отмечает: для нее вопрос «остаться или уехать» по-прежнему сложный и насущный.
— В моем окружении мнения об эмиграции разделились: одни мечтают уехать, другие говорят «Казахстан forever». Я не уверена, что хочу провести в Казахстане свою молодость, и не вижу здесь свою старость. У нас существует огромная пропасть между заработками людей. Есть бизнесмены, получающие миллионы тенге в месяц, а есть врачи, которые живут на 150−200 долларов. На пенсию в Казахстане надеяться тоже не приходится. Я просто не верю, что смогу прожить на нее, видя примеры бабушки с дедушкой, которым помогают мои родители и я.
«Украина с несистемным президентом Зеленским является для нас примером демократии»
Общественный деятель и активист женского лидерства Алия Жолболдина несколько лет прожила в США: училась в университете Питтсбурга, затем работала в международных аудиторских компаниях — Deloitte в Нью-Йорке и KPMG в Филадельфии. Но все-таки вернулась в Казахстан.
— У нас с мужем были все возможности для комфортной жизни в Америке: квартира, машина, соцпакет, хорошая зарплата. Но в определенный момент поняли, что вдали от дома все эти блага не нужны. Хотелось находиться рядом с близкими. Плюс у меня есть амбиции в политическом плане. В будущем я хочу стать одним из лидеров политики Казахстана и намерена баллотироваться в президенты через пять лет.
Алия Жолболдина не является сторонницей действующей власти, равно как и не поддерживает беглого оппозиционера Мухтара Аблязова.
— В Казахстане почему-то принято считать: если ты не за Назарбаева и действующую власть, то ты за Аблязова, которого можно назвать нашим Навальным. Они создали биполярный мир, и каждый человек якобы должен занять какую-то из сторон. Но я, как и многие представители поколения миллениалов, не поддерживаю ни первых, ни вторых. Мы хотим стать третьей силой, активным меньшинством, которое без революции сможет начать новую эпоху.
Алия отмечает, что в казахстанском обществе назрел пласт протестных настроений.
Барельеф «Первый президент и народ»
— В последнее время люди всем своим естеством протестуют против действующей власти и экс-президента Назарбаева. Средний класс, прогрессивная молодежь долго оставались аполитичными. Пока были высокие цены на нефть, а президент Назарбаев старался придерживаться демократических ценностей, происходящее в политике нас мало касалось. Нурсултан Назарбаев был диктатором 21 века, но во многих его шагах была заметна политическая мудрость. Сейчас же люди не видят потенциала для развития в Казахстане и все больше ощущают закручивание гаек, поэтому не хотят молчать.
Раньше мы терпели, потому что думали: когда-нибудь эпоха Назарбаева закончится — физической смертью лидера, как в СССР, или добровольной отставкой. Но сейчас все видят, что власть продолжает реализовывать интересы своей семьи и своего круга, а народ беднеет. Отставка Назарбаева оказалась блефом на весь мир.
По словам Алии Жолболдиной, многие образованные казахстанцы, представители интеллигенции «голосуют ногами», то есть уезжают из страны.
— Но есть и вторая часть среднего класса — это люди, такие, как я, которые видят будущее на своей исторической родине и хотят перемен. Пока же мы по-прежнему живем при автократии, которую часто называют гибридной: определенные демократические институты присутствуют, но в основном они лишь имитируют демократическое устройство. Например, у нас есть парламент, но он ручной. У нас есть свобода собраний, но получить разрешение на их проведение почти нереально. Государственное телевидение рассказывает о том, как все хорошо. И многие в шутку говорят: «Мы все хотим жить в той стране, которую показывают по „Хабару“ (круглосуточный информационный телеканал в Казахстане. — Прим. TUT.BY)».
На вопрос, есть ли надежда на демократические перемены в связи с предстоящими президентскими выборами, общественный деятель отвечает:
— Хочет действующая власть или нет, но перемены уже происходят. Украина с несистемным президентом Зеленским является для нас определенным примером демократии. Раньше все боялись, когда спрашивали: «Вы что, хотите, как в Украине?». А сейчас люди говорят: «Мы действительно хотим, как у них». При этом мы понимаем, что украинцы заплатили большую цену и заслужили то, что имеют.
— В Казахстане тоже есть творческая непокорная интеллигенция. Люди продолжают выходить с плакатами, выражать свое несогласие. Я думаю, что в ближайшие два-три года власти изменят к этому свое отношение, — считает Алия. — Возможно, у нас будет сценарий, как в Советском Союзе после смерти Сталина, когда его собратья и тот же Хрущев «переобулись» и развенчали культ личности.
«Казалось, мы живем в стабильности, в которую изредка врываются аресты протестующих»
По мнению брокера по коммерческой недвижимости Асель Махановой, казахстанцы долгое время оставались аполитичными. Но ситуация меняется.
— Нам всегда казалось, что мы живем в стабильности, в которую изредка врываются аресты протестующих. Раньше люди стремились в первую очередь поднять себя, жить по принципу «моя хата с краю». Но в последнее время казахстанцы начинают открыто выражать свою позицию и выходят на митинги. У нас подросло поколение миллениалов, которые смотрят на другие страны и понимают: у нас может быть и другая действительность.
Асель всю жизнь занимается бизнесом и работает на себя. Говорит, Казахстан — отличное место, где можно реализовать свои амбиции.
— Нур-Султан — молодой динамично развивающийся город. У нас много незакрытых ниш. Приезжаешь в Европу — и, кажется, там все уже есть. А здесь такое поле для творчества и бизнеса! — уверяет Асель. — В Казахстане подрастает активная молодежь, которая пытается реализовывать свои идеи. Когда в 15 лет я захотела открыть кафе, отец возмущался: «Как это ты, девушка, будешь продавать пиво? Тебе чего-то не хватает?». Сейчас мы с ним с улыбкой вспоминаем те разговоры. Все меняется.
У Асель — трое детей. Старшая дочь учится в школе в чешском городе Брно. На вопрос, почему за образованием девочка уехала в Европу, Асель отвечает:
— Это было решение дочери, которое мы поддержали. Чехия — страна с доступным европейским образованием. К тому же там дочка изучает несколько иностранных языков одновременно. Ей еще три года учиться в школе, а потом будет поступление в университет. Где дочка будет жить и работать в будущем — решать ей. Я как мама всегда мечтала, чтобы у моих детей был выбор. Не хотела бы ограничивать ребенка одной школой, одним языком или одной страной.
«Мы не слишком ограничены в свободах. Просто надо чувствовать грань»
Казахстанцы не умаляют заслуг экс-президента Назарбаева, многие собеседники старшего возраста уважительно напоминают, что у Нурсултана Абишевича — статус лидера нации.
— Он многое сделал для страны. И если бы у людей спросили, согласны ли мы переименовать столицу, наверное, большинство бы поддержало эту инициативу. Назарбаев сумел сохранить мир. Они с Лукашенко одни из немногих лидеров на постсоветском пространстве, которые не допустили войны в своих странах. И за это мы должны быть благодарны, — говорит казахстанец русского происхождения.
Режиссер Мади Жаги называет себя патриотом Казахстана. Он мечтает получить качественные знания и опыт за границей, чтобы потом использовать их в своей стране.
— Среди моих знакомых примерно поровну тех, кто хочет эмигрировать, и тех, кто планирует жить в Казахстане. При этом 50 процентов желающих эмигрировать — это уже страшная цифра, — подчеркивает Мади. — В первую очередь люди стремятся за границу за высокими заработками, а не за свободами. Я бы не сказал, что мы слишком ограничены в свободе. Мы не Северная Корея. Нам не говорят: это не смотреть, а это не читать. Думаю, в плане свобод и возможностей для самореализации Казахстан сопоставим со всеми постсоветскими странами и, может даже, превосходит Россию. Например, я могу спокойно работать режиссером и заниматься искусством, оставаясь в стороне от политики. Просто надо чувствовать грань.
Мади Жаги отмечает, что он родился при правлении Назарбаева в 1995 году, поэтому отставка президента стала для молодого режиссера шоком. Но шоком, скорее, приятным.
— Я понимаю, что за этим шагом должны последовать перемены. Период застоя заканчивается. Со временем мы перейдем на другой уровень. Но, учитывая менталитет нашего народа, перемены будут происходить плавно и мирным путем.
Источник статьи: TUT.BY
