Парламентские выборы - это уже не актуально. Хотя бы потому, что многим уже надоело играть роль стада в спектакле под названием «Казахстанские выборы». Впрочем, нужно признать, не всем - большинство этого еще не осознало, поэтому регулярно, как на работу, ходят на избирательные участки и участвуют в имитации выборов власти.
Те, кто думает, что на выборах выбирают, — яркий образец стадного сознания, которым манипулируют те, кто находится во власти. Это электоральные лохи и их, к сожалению, большинство. (Госслужащие не в счет — это люди подневольные). Но есть и такие, кто прекрасно знает, что результаты голосования абсолютно не зависят от их выбора, но тем не менее идут и голосуют. Представляете, человек знает, что его голос украдут или отдадут другому кандидату, а он все равно идет и тупо голосует. Этим он подтверждает, что он из того же стада.
Парадокс в том, что и среди политиков есть люди, которые в межэлекторальный период очень убедительно доказывают, что в стране нет справедливых и честных выборов, но как только эти выборы объявляются, они дружно бегут в них участвовать. Спрашивается, зачем? Это напоминает человека, который каждые пять лет садится играть с наперсточником в надежде, что на этот раз он угадает, где шарик-малик.
Ни креатива, ни огонька
Абсолютно несерьезной нынешняя предвыборная кампания выглядит и с политической точки зрения. Главная интрига выборов — гарантированное появление в парламенте другой партии помимо «Нур Отана». Согласитесь, это очень мелко для страны, где давно сформировались ожидания глубоких политических реформ. Тем более что всем уже понятно: это будет партия, предельно лояльная власти.
С другой стороны, у избирателей нет оснований ожидать от выборов каких-то принципиальных изменений в работе законодательного органа, все понимают, что казахстанский парламент — это придаток исполнительной власти.
Что же касается политических партий претендующих на оговоренную законом вакансию в парламенте, то их лидеры прекрасно понимают, что решать, кому из них быть в парламенте, будут не избиратели, а чиновники в Акорде, и поэтому не очень-то напрягаются в плане предвыборной агитации. Нынешняя предвыборная кампания идет крайне вяло. Есть ощущение, что и появившиеся билборды, и организуемые встречи с избирателями, и традиционные листовки в почтовых ящиках — все это в формате ритуала и не более.
Нет ни креатива, ни демонстрации желания победить, как нет, собственно говоря, и самой предвыборной борьбы. И откуда ей взяться, если результат запрограммирован? В этом смысле участников нынешнего политического действа чисто по-человечески можно понять — стоит ли напрягаться ради того, чтобы в очередной раз подыграть власти «продемонстрировать всенародную поддержку партии «Нур Отан».
Власть понимает только силу
Другой момент неактуальности выборов — их результаты никоим образом не влияют ни на расклад во власти, ни на общую политическую ситуацию в стране. От того, что в парламенте появится вторая (и даже третья) партия, ровным счетом ничего не изменится. Роль парламента давно уже сведена на уровень элементарного «одобрямс» по принятию спущенных сверху законов.
С точки зрения политической значимости парламент давно уже ничего из себя не представляет. В общественном мнении он все больше воспринимается как этакая рекламная витрина казахстанской демократии, в которой выставлены 177 манекена. Их работа - стоять в этой витрине и надувать щеки, имитируя законотворческую деятельность. Сама же политическая витрина нужна для пускания пыли в глаза: дескать, у нас парламент - значит есть демократия. Стремиться в такой парламент — себя не уважать.
События в Жанаозене, митинги на Болотной площади и Сахаровском проспекте Москве актуализировали совершенно новую тему — как можно влиять на власть без всякого парламента. Стоило 100 тысячам москвичей выйти на улицу и выразить свое отношение к власти, как эта власть тут же, что называется, по горячим следам предложила целый пакет политических реформ. Кстати, именно тех реформ, о которых многие годы говорила оппозиция.
Заметьте, без всякого парламента, без обсуждений, без дебатов — просто до властей, наученных опытом последних лет, вмиг дошло, что нужно идти на компромиссы, иначе ситуация может выйти из под контроля. О чем это говорит? О том, что власть уважает только силу. Пока на митинги оппозиции собирались 1—1,5 тысячи ее сторонников, власть в лучшем случае реагировала их разгоном, но когда на улицы вышли десятки тысяч, отношение к протестующим резко изменилось — начался процесс поиска компромисса.
Из этой ситуации сам собой напрашивается вывод: если власти не дают людям, несогласным с ее действиями, возможности решать свои проблемы через парламент, блокируя прохождение в него неудобных ей людей, то гражданам ничего не остается как решать эти проблемы через площадь. Это же элементарно — если в здании скверно пахнет, а в двери не выпускают, то люди полезут в окна. Результат тот же, но при этом побьют стекла. И самое интересное, что за разбитые окна отвечать должны не те, кто их бил, а те, кто не пускал в двери. И это правильно, потому что никто не должен по чьей-то прихоти задыхаться в душном помещении.
Кстати, эта параллель очень хорошо объясняет, суть происшедшего в Жанаозене, где, доведенные до отчаяния нефтяники в прямом и переносном смысле стали «бить стекла». А что им оставалось делать, если решать проблемы через «двери» их не пускали. А ведь справедливость их требований признал сам Назарбаев. В этой ситуации основными виновниками трагедии однозначно являются власти. И если действительно этой ситуацией воспользовались криминальные элементы, то это тем более на совести местной исполнительной власти и полицейских.
Победа будет пирровой
В свете последнего российского опыта очень даже хорошо объясняется, почему власти Казахстана так демонстративно пренебрежительно относятся к казахстанской оппозиции. Годами не регистрируют «Алгу», на выборах беспардонно переписывают протоколы голосования, не позволяя оппозиции пройти в парламент, без повода задерживают активистов, не разрешают проведение митингов и прочее. Власть видит слабость оппозиции и, как следствие этого, чувствует свою безнаказанность.
Что такое митинги? Помимо конкретных лозунгов и требований, это прежде всего демонстрация мускулов. Для властей митинг в полутаромиллионном мегаполисе, на который собирается максимум 2 тысячи человек, это лучшее подтверждение того, что с этой оппозицией можно делать все, что хочешь. Выведи оппозиция 20 тысяч сторонников, отношение к ней существенно изменится: власть уже вряд ли рискнет задерживать активистов и судить ее лидеров.
Ну а если, скажем, 200 тысяч протестантов в Алматы выйдут на улицы, то можно с уверенностью прогнозировать, что, во-первых, полицейские будут с ними на Вы, и во-вторых, что уже на другой день Акорда предложит сесть за стол переговоров. В политике требовать может только сильный, слабый обречен выпрашивать и получать отказы.
В нашем случае протестных мускул пока демонстрировать некому, хотя нужно признать, недовольство растет не по дням а по часам. Совсем недавно я был куда более скептично настроен по поводу гражданской активности казахстанцев и возможности публичных массовых протестов. Да и данные социологов свидетельствовали о достаточно высоком рейтинге Назарбаева (а именно он у нас власть).
Однако власть внесла коррективы в сложившееся соотношение между теми кто «за» и кто «против». Расстрел в Жанаозене изменил настроения многих, кто еще вчера был вполне лоялен к нынешнему режиму. Откровенно жесткая и абсолютно неадекватная реакция власти на массовый протест нефтяников продемонстрировала, на что способна эта власть, защищая себя и свои деньги Сегодня многие задумались: а стоит ли и дальше связывать себя с этим режимом, у которого руки в крови своих сограждан.
Как свидетельствует исторический опыт, кровопролитие, как правило, кончается очень серьезными разборками с выяснением соучастия и платой по предъявленным счетам. Пока не было крови, любые даже самые не правовые действия против несогласных, протестующих, оппозиции можно было оправдывать классической откорячкой «мы исполняли приказ». Теперь это уже не работает. Пролитая кровь - это уже другой уровень ответственности. Убивать соотечественников без суда и следствия преступно без всяких оговорок. А это означает, что все те, кто сегодня поддерживает и оправдывает жанаозеньское кровопролитие, становятся нравственными соучастниками преступления тех, кто уже обречен на суд истории.
Жанаозенские события 16 декабря серьезно ускорили процесс дискредитации политического режима Назарбаева и заложили основы качественно нового уровня ответственности режима, что чревато серьезными последствиями для фигурантов большой казахстанской политики и лично для президента. И это является основным негативным фоном для идущего на выборы «Нур Отана».
Понятно, что «Нур Отан» все равно победит — это уже запрограммировано и при любом раскладе будет доведено до конца. Но, похоже, это будет пиррова победа, которая если и не приведет по примеру Москвы к публичным протестам, то уж точно сделает морально нелегитимным новый парламент. В глазах демократически мыслящей части казахстанского общества (а именно они и есть нарождающийся тренд) этот парламент однозначно будет восприниматься кровавым — как избранный вместо траура по погибшим в Жанаозене.
Республика-КЗ
