Недавно в Лондоне два известных политолога — Иван Крастев и Марк Леонард — издали текст, в котором не слишком традиционно для европейцев подошли к оценке современной политической ситуации и российско-европейских отношений.
Авторы предположили, что ЕС якобы намеревался «медленно распространить [свой порядок] на весь континент, а в конечном итоге — на всю планету» и только «аннексия Крыма Россией заставила европейцев неожиданно осознать», что это вряд ли получится. Почему они так убеждены в «экспансивной» природе ЕС, неясно. Во всем тексте политологи смешивают понятия «европейского порядка» (которого, мне кажется, никогда не существовало) и постмодернистскую структуру Евросоюза, где на деле осуществлены многие политические новации.
Крастев и Леонард уличают Европу в непонимании интересов России и неумении вести дело с ней как с равной (почему ее нужно считать таковой, не поясняется). Европейцам предлагается осознать ошибки и начать взаимодействовать с Россией — причем не в формате ЕС — Россия, а в формате ЕС — ЕАЭС. Это, считают авторы, поможет Путину не «чувствовать себя уязвимым в [собственной] стране» и обеспечит европейцам «соэволюцию» с Россией.
При всем личном уважении к обоим авторам, я не могу согласиться ни с одним из их тезисов, кроме первой фразы: «В мире Путина границы можно менять явочным путем, международные институты бессильны, а экономическая взаимозависимость становится источником небезопасности». Это, увы, правда — но я желаю, чтобы этот новый мир никогда не стал европейским. Важнейшая задача ЕС — понять, где находится предел «европейского» мира, а какая часть планеты отдается экспериментам Путина. Не искать «соэволюции», а опустить новый железный занавес — не «от Штеттина до Триеста», а от Нарвы то ли до Бреста и Кишинева, то ли до Витебска и Мариуполя. Оккупация Крыма и агрессия против Украины говорит не о крахе порядка ЕС, а о страхе Москвы перед несомыми им угрозами. ЕС не стоит навязывать свои принципы другим, но не надо и пересматривать их, если они кому-то не нравятся. «Европейская модель» не рухнула, а достигла предела (в Кремле считают, что Россия — не Европа). Поэтому надо переосмыслить границы Европы — и сам вопрос, которым задаются авторы, будет снят.
Особое сомнение вызывает рекомендация ЕС дружить с Евразийским союзом. И ведь авторы понимают, что за созданием ЕАЭС скрывается «попытка Москвы получить статус и признание путем имитирования институтов и структур ЕС». Но это значит, что «соэволюция» — не более чем покупка подделки, откровенного фейка. Да и зачем европейцам «соэволюционировать» куда-то с нашей Новоазией?
В Евразийский экономический союз Россия собрала менее 30% населения, живущего за ее пределами на территории бывшего СССР. В 2 из 5 его участников переводы мигрантов, работающих в России, составляют более 1/3 ВВП. На Россию приходится до 86% экономического потенциала ЕАЭС; принятие в его члены не только Казахстана, Белоруссии, Армении и даже Киргизии и Таджикистана не сделает его больше одной лишь Бразилии. Ни одна из вошедших или собирающихся войти в него стран не имеет доступа к морским торговым путям, критически важным для мировой экономики. Наконец, это Таможенный союз, в котором товарооборот между его членами сокращается второй год подряд. Внутри блока разворачиваются торговые войны и воздвигаются барьеры. Союз построен на привычных для Кремля принципах: в нем в отличие от ЕС, где члены союза относительно равны, существует такое же доминирование России во внешней политике, какое есть у «Единой России» во внутренней. Он создан вокруг экономики, стремительно идущей ко дну, которая по итогам 2015 г. будет составлять не более 1/15 от экономики ЕС. Чего ради налаживать диалог? В надежде на то, что «готовность ЕС признать “евразийский выбор” Армении позволит Брюсселю вынудить Россию признать легитимность “европейского выбора” Молдавии и Украины»? Как говорится, no comment.
Если не забывать исходный тезис («в мире Путина экономическая взаимозависимость становится источником небезопасности»), ЕС стоит не искать сближения ни с Россией, ни с ЕАЭС, а заняться собой, сокращая небезопасную взаимозависимость. Из-за отсутствия на Востоке вменяемого партнера не стоит заискивать перед неадекватным: «Есть время молчать и время говорить; время обнимать и время уклоняться от объятий».
Вопрос, который обозначился после аннексии Крыма, состоит не в том, кто возьмет верх — «мир Путина» или «мир Меркель». Всё куда проще: пришло время понять, что единый постисторический мир, который якобы возник после 1989 г., был продуктом воображения. Единого мира нет — есть множество миров: мир постмодернистской Европы и мир «Исламского государства», которое пытаются построить радикалы на Ближнем Востоке; мир США с его глобальной soft power и мир России, хорошо умеющей скупать авторитарных лидеров; мир Китая как флагмана глобального индустриального возрождения и мир нефтегосударств, молящихся на движение вверх сырьевых котировок. Эти миры различны, и все они связаны друг с другом — но судьба ни одного из успешных миров не зависит критическим образом от взаимодействия с неудачниками.
Сто лет назад казавшийся глобальным мир был ввергнут в мировую бойню, переродившуюся в то, что Нил Фергюсон назвал the War of the World. Эта общечеловеческая трагедия стала платой за иллюзии монархов, каждый из которых полагал, что именно его «мир» может стать глобальным. Европейцы, как главные геополитические инноваторы второй половины ХХ века, должны понять: Россия и ее ЕАЭС — действительно иной мир, в отношении которого нужно бояться лишь одного: незащищенного контакта. Потому что он способен принести Европе легко передающиеся, но сложно лечащиеся болезни: национализм, коррупцию, пренебрежение правовыми нормами, увлечение двойными стандартами. Гораздо проще остаться в стороне от Путина и его «мира» — тем более что нефть и газ в условиях новой холодной войны можно покупать у России, как и в годы прежней (а можно и не у нее).
«Европейского порядка» нет, потому что нет и Европы. На территории этого континента есть ЕС со своим порядком, есть евразийская Новоазия с представлением о своем. Ждать от взаимодействия порядка и хаоса, подлинника и подделки впечатляющих результатов могут только люди с недюжинным воображением.
Автор — директор Центра исследований постиндустриального общества
Владислав Иноземцев
Vedomosti.ru
