Давно ушедший от власти экс-диктатор Махатхир Мохаммад сумел стать надеждой избирателей, разочарованных эволюцией авторитарного режима, олицетворением которого когда-то был сам же Мохаммад
Май 2018 года одновременно вдохновил различных политических активистов и дал политологам, занимающимся анализом трансформаций авторитарных режимов, богатую пищу для размышления. В начале месяца мир наблюдал за победой «бархатной» революции в Армении и избранием на пост премьер-министра страны оппозиционного лидера Никола Пашиняна, а к середине мая схожие новости совершенно непредсказуемо пришли из другой части мира — Малайзии. Здесь правящая 60 лет коалиция «Национальный фронт» потерпела поражение на официальных выборах, проводимых, как казалось, на абсолютно выигрышных для действующей власти условиях.
События в этих странах представляют собой идеальные, «чистые» случаи описанных политической наукой двух типов мирной трансформации авторитарных режимов в направлении более демократических. Первый — «фактор улицы»: уход диктатора под давлением протестующих и постепенно переходящих на их сторону армии и сил охраны правопорядка. Второй, получивший название «опрокидывающих выборов», — приход к власти оппозиции на очередных выборах с использованием официальных политических институтов и действующих в стране правил игры. И тот и другой сценарии встречаются относительно редко: автократам вообще больше свойственно уходить «плохо», чем «хорошо». Однако то, что случилось в Малайзии 9 мая, по своей закрученности и неожиданности поворотов политического сюжета легко может послужить основой для политического блокбастера в стиле голливудских «Мстителей».
Избирательный шок
Победу на очередных общенародных малазийских выборах в парламент одержал возглавивший объединенную оппозицию 92-летний бывший премьер-министр страны (в 1981–2003 годах) и по совместительству экс-диктатор Махатхир Мохаммад, сокрушивший в неравной борьбе коалицию «Национальный фронт», которую собственными же руками фактически пересоздал под свои нужды 20 лет назад. Для этой победы Махатхир сумел договориться и объединиться со своим бывшим прямым оппонентом в борьбе за власть, сидящим сейчас за решеткой по обвинению в мужеложстве лидером местной «несистемной» оппозиции Анваром Ибрагимом. Причем впервые по этому же обвинению Ибрагима в тюрьму посадили именно при Мохаммаде. Если говорить коротко, то бывший диктатор и один из главных создателей авторитарной системы Малайзии, ушедший на заслуженную пенсию в 2003 году, вернулся во власть спустя 15 лет, пообещав выпустить из тюрьмы лидера оппозиции и передать ему руководство страной.
До последнего мало кто верил, что у Махатхира получится реализовать задуманное. Политические аналитики гадали, продолжится ли падение электоральных результатов партии власти, как это было на протяжении последних лет, или им удастся переломить тренд. Но речи о том, что «Национальный фронт» сможет потерять большинство в парламенте уже в этом мае, даже не шло. Например, наиболее независимый социологический Центр Мердека за день до выборов утверждал, что у объединенной оппозиции под руководством Мохаммада будет не более 83 мест. Между тем оппозиционный «Альянс надежды» во главе с Мохаммадом получил 124 места в парламенте из 222, а «Национальный фронт» — 79.
Именно такая неожиданность и является главным признаком феномена «опрокидывающих выборов», которые могут состояться по одному из трех возможных сценариев. В первом сценарии определяющую роль играют эволюционные усилия оппозиции, постепенно «выторговывающей» у авторитарного режима проведение все более честных и справедливых выборов. В какой-то момент число таких небольших изменений становится критическим, и диктаторы теряют власть. Второй сценарий предполагает резкое изменение настроений населения под влиянием внутренних или внешних шоков, которое авторитарный режим недооценивает и из-за этого терпит поражение на ближайших выборах. Третий сценарий связан с намерением проведения частичной либерализации самой авторитарной элитой либо под давлением населения и оппозиции, либо в интересах борьбы за власть между элитными группами. В итоге авторитарная верхушка, недооценив риски, теряет контроль над процессом либерализации, что приводит к падению режима на ближайших выборах.
События в Малайзии близки ко второму и третьему сценариям одновременно. Ушедший из власти в 2003 году Махатхир передал руководство «Национальным фронтом» своему соратнику, автору концепции «цивилизованного ислама» Абдулле Бадави. Новый лидер начал процесс чистки бывшей команды Махатхира, чем вызвал недовольство элит. Чтобы заручиться поддержкой в борьбе против части из них, он объявил досрочные выборы, где партия власти утратила большинство в 2/3 мест в парламенте, хотя и сумела сохранить за ним контроль. Под давлением оппозиции и на фоне финансового кризиса 2008 года Бадави ушел в отставку, оставив власть своему заместителю Наджибу Разаку, правившему Малайзией вплоть до нынешних событий.
Чтобы справиться с кризисом, Разак развернул масштабные экономические реформы, создав в Малайзии одну из самых эффективных, по версии Всемирного экономического форума, систем государственного управления в мире. Главной ее отличительной чертой стала широко растиражированная затем в мире практика работы правительственных офисов по имплементации реформ PEMANDU (Performance Management and Delivery Unit), выстроенной по модели подобных институтов в демократических странах, прежде всего офиса реформ в кабинете британского премьера Тони Блэра. Ключевой фактор эффективной работы PEMANDU — вовлечение населения и групп интересов в разработку пакета реформ и в дальнейший контроль за их исполнением. Для реализации такого контроля нужно было повысить прозрачность работы самой власти, что тоже было отчасти выполнено. Но сработал обратный эффект: вовлечение населения в оценку действий власти создало угрозу для авторитарного режима.
Роль спускового крючка сыграла тема коррупции. И окружение Разака, и его лично стали обвинять в злоупотреблении и неэффективных тратах в ходе реализации программы реформ. Относительная прозрачность госфинансов позволила начать расследования против Разака и членов его семьи в нескольких соседних странах.
При этом ядро авторитарного режима оставалось неизменным. Правящая коалиция контролировала суд и органы правопорядка, что не давало возможность провести реальное антикоррупционное расследование внутри страны. Наследие колониального прошлого в виде права задерживать людей без суда мешало росту открытых протестов в стране, что до последнего момента создавало впечатление, что правительство контролирует ситуацию. Большинство малазийских СМИ по-прежнему принадлежит корпорациям, связанным с государством, и не представляет проблемы для режима. Накануне выборов Разак и «Национальный фронт» задействовали все имеющиеся у них инструменты авторитарного давления: посадили лидеров оппозиции, устроили перекройку границ избирательных округов в свою пользу, организовали привод лояльных избирателей на участки и даже наращивали межэтническую напряженность и так в крайне этнически сложной Малайзии.
Возвращение автора
Но все это помогло слабо, поскольку против авторитарной системы восстал ее же архитектор Махатхир Мохаммад. Выстроенная им политическая система соревновательного авторитаризма, несмотря на все вышеуказанные инструменты контроля и подавления, обладала значимым изъяном. Согласно ставшим классическим для политической науки исследованию американского политолога Тома Пепински, властям Малайзии нужно было постоянно поддерживать баланс, чтобы удерживать многочисленные конкурирующие элитные группы в рамках общих правил. Последние выборы с этой точки зрения проводились крайне рискованно для власти. Часть элиты была обижена, при этом подсчет голосов допущенных к выборам партий оставался относительно честным.
Зная об этой ахиллесовой пяте и используя волну недовольства населения коррупцией, а части элит, наоборот, проблемами с получением привычных рентных доходов из-за реформ Разака, Мохаммад, видимо, и решился на свое возвращение в политику. Умело лавируя между интересами разных социальных групп и вооружившись известными ему со старых времен популизмом и малайским национализмом, Махатхир провел крайне активную избирательную кампанию, несмотря на свой внушительный возраст. Посетив все регионы, пообещав отменить проведенное Разаком повышение налогов и восстановить отмененные субсидии на бензин, бывший диктатор восстановил свои права национального лидера. Возглавив оппозицию, Мохаммад придал ей необходимую легитимность в глазах элитных групп, тем самым сформировав необходимое условие для любых «опрокидывающих выборов» — раскол элит.
В итоге Разак и его окружение пропустили стремительный гамбит Махатхира, не придав ему особого значения, сосредоточившись на классических авторитарных инструментах контроля за электоральным процессом.
10 мая Мохаммад в очередной раз стал премьер-министром Малайзии, триумфально продолжив свою почти полувековую политическую карьеру. На следующий день король Малайзии показательно помиловал лидера оппозиции Анвара Ибрагима, управление которому Мохаммад уже пообещал передать в течение двух лет. И здесь кроется главная интрига малазийского политического блокбастера: сдержит ли свое слово бывший диктатор, тем самым окончательно демонтируя авторитарную систему, созданную им же самим 30 лет назад, или, сумев подхватить падающую власть, сумеет и удержать ее, передав на этот раз в руки более умелого, но такого же авторитарного лидера?
RBC, 18.05.2018
