Вернуть миллиарды долларов народу намерена партия "Ак жол", при этом ее лидер хочет озвучить имена всех нечистых на руку чиновников даже самого крупного калибра, которые прячут украденные деньги на зарубежных счетах. В своем стремлении сделать Казахстан самой прозрачной и процветающей державой в мире Азат Перуашев готов не щадить никого – ни знакомых олигархов, ни беспринципных финансистов, раскачивающих и без того падкую на прикорм национальную валюту.
Кто гонит волну?
– Азат Турлыбекович, как вы прокомментируете действия Нацбанка, который то отпускает в свободное плавание тенге, то вновь решает взять его под свой контроль, при этом тратя огромные бюджетные средства, кстати, из кармана налогоплательщиков. Как долго Нацбанку удастся удержать тенге? Кому выгодны все эти спекулятивные игры?
– Очевидно, что есть раскачивание этой ситуации, и на ее фоне игрокам удается зарабатывать на курсовой разнице, то повышая, то понижая курс. И не случайно бывший советник Нацбанка Олжас Худайбергенов предложил опубликовать данные, кто и из каких банков участвовал в этих операциях, в каком объеме и в каких направлениях. Эти спекулятивные игры только вредят нашей экономике: резкие скачки курса доллара дезориентировали и предприятия, и торговлю. И сейчас работа в тенге затрудняется. Только в течение одного рабочего дня Нацбанком на удержание тенге были выброшены 270 миллионов долларов, и это было вызвано вовсе не объективными причинами, а спекулятивными настроениями. Откровенно говоря, государство подкармливает некоторые банки, такое долго продолжаться не может. Не случайно в последние дни объемы торгов резко упали.
– Следует ли нам ожидать новой волны девальвации? Некоторые эксперты не исключают того, что соотношение тенге к российскому рублю может быть приравнено один к пяти.
– Соотношение 1:5 вряд ли возможно с учетом санкционного противостояния России с Западом, которое тоже ослабляет рубль. На тенге такого давления нет, а что касается цен на нефть, то они точно так же влияют и на рубль тоже. Так что объективно паритет возможен на уровне 1:3,5–4 и вряд ли больше 4,5.
Но он зависит и от нашей дальнейшей экономической политики. Пока мы не обеспечим быстрых и структурных изменений, угроза постоянного снижения курса тенге будет сохраняться. Казахстан прошел уже три девальвации: в 2009 году, затем в 2014‑м и теперь, в 2015 году. Мы попадаем в такую спираль, где девальвация становится перманентной, а это еще и раскручивает инфляцию. Наш товарный рынок сильно зависит от импортных поставок, а значит, и от доллара. Поэтому чем быстрее мы обеспечим свой внутренний потребительский рынок товарами первой необходимости казахстанского производства, тем быстрее защитим и тенге.
Не В ТО горло?
– Вы как-то выразили свои опасения по поводу вступления Казахстана во Всемирную торговую организацию (ВТО). Некоторые наблюдатели уверяют, что в тех постсоветских странах, которые раньше всех вступили в ВТО, – Украине и Грузии, – рано или поздно происходила цветная революция. Представители малого и среднего бизнеса не выдерживали конкуренции и банкротились, тем самым пополняя армию нищих и безработных. А нищета, как известно, порождает революцию и наоборот. Грозит ли такое Казахстану?
– Я не стал бы пугать людей революциями. Возьмите, к примеру, Китай. Эта страна также вступила в ВТО, однако там сохраняется стабильность. Россия также вступила в эту организацию, однако никакой революции не наблюдается. В рамках ВТО я вижу, скорее, другие риски, и прежде всего – риск деиндустриализации экономики. Я много раз бывал в странах Восточной Европы и сделал такое наблюдение. ВТО – это прежде всего максимальное упрощение передвижения товаров, а крупные транснациональные корпорации не заинтересованы в приходе новых игроков на свои рынки. Когда в Болгарию, Хорватию, Латвию и им подобные страны после вступления в ВТО приходили крупные европейские компании, то они в первую очередь скупали местные конкурентоспособные предприятия, а затем закрывали их, доводя до банкротства и пуская оборудование на металлолом. Это делалось с одной целью – чтобы убрать конкурентов и привязать местных потребителей к продукции зарубежных компаний.
Аналогичные риски есть в ВТО и для наших производителей: они могут не выдержать конкуренции как по объективным причинам, так и оказавшись под прицельной атакой. А в рамках ВТО потенциальный покупатель предприятия не будет обременен дополнительными условиями по сохранению производства и рабочих мест, к чему мы привыкли в рамках нашей приватизации.
– Одним из шагов спасения экономики вы предлагаете ввести налоговое стимулирование для представителей малого и среднего бизнеса. Можно об этом подробнее?
– Сейчас в рамках законотворческой деятельности правительством вносятся дополнения и изменения в действующее налоговое законодательство, в частности, об увеличении налоговых ставок. Так, по воде НДПИ увеличивается в 40 раз. На мой взгляд, это неверно. В условиях кризиса бизнес нуждается в поддержке государства. Во всем мире в условиях кризиса для бизнеса снижают налоговое бремя, а у нас наоборот. В этом плане очень показателен опыт "рейганомики" в США, когда во время кризиса правительство, напротив, уменьшило налог, и бизнес получил стимулы к выживанию. Я также считаю, что нам в условиях кризиса необходимо снижать давление налогов, и даже вводить дополнительные меры – такие как налоговую амнистию или налоговые каникулы. В 2008–2009 годах, когда мировую экономику поразил кризис, казахстанское правительство пошло на большие налоговые послабления по КПН и НДС. Наряду с выделенными средствами Нацфонда это привело к тому, что Казахстан оперативно вышел из кризиса и сравнительно с небольшими потерями. Не было такой массовой безработицы и сокращения на предприятиях, как во многих более богатых странах. А сегодня мы вдруг от того позитивного опыта отказываемся и начинаем, наоборот, закручивать гайки. Не думаю, что это правильно.
Ничему не учатся
– Еще один вопрос, связанный с вашим недавним конфликтом с министром образования Асланом Саринжиповым. Почему вы отозвали инициированный против него судебный иск? Неужели простили его проделки?
– Нет, я его не прощал. Просто отозвал заявление, потому что с возбуждением дела наш спор стал приобретать характер личного противостояния. А там ничего личного нет. Я с ним никогда не был знаком и не общался лично, не считая случая в парламенте. Уверен, что министр должен нести ответственность за срыв исполнения Государственной программы развития образования на 2011–2015 годы. Иначе о каком государственном управлении можно говорить?
На совместном заседании палат парламента я озвучил запрос и вице-премьеру Сагинтаеву – разобраться, почему оказалась сорвана эта программа и кто понес за это ответственность. Но ответа на свой запрос так и не получил.
– То есть война у вас с Саринжиповым еще не закончена?
– Конечно нет. Но вопрос не персонально в Саринжипове, а в прозрачности и подотчетности госорганов вообще. За отчетный период министерством образования потрачено 470 миллиардов тенге, но куда ни ткни – ничего до конца не сделано, хотя деньги затрачены. Зато полно скандалов с использованием этих денег – возьмите хоть финансирование науки, где выяснилось, что более 50 миллиардов тенге члены комиссии просто разделили между своими организациями. Или очередной скандал с ошибками в учебниках: теперь в хрестоматии казахской литературы Камбар-батыр вдруг "прячет" по сундукам бутылки с водкой. Разве не министр одобряет такие учебники? И даже этих учебников не хватает, а деньги освоены. И еще проблемы с распределением грантов, обманом студентов с оплатой... Всего не перечислить.
Так что вопрос, повторяюсь, не персонально в нем одном. Вся ситуация свидетельствует, что наряду с программами и лозунгами мы так и не научились доводить до ума начатое, реализация многих правильных идей и программ остается на бумаге. Нет системы исполнения решений и контроля за этим исполнением. В результате ручеек поступлений в бюджет сокращается, а вытекающую реку расходов все труднее загнать в русло практических результатов. И сколько бы мы ни увеличивали налоги и сборы, если не наведем порядка в вопросе обоснованности и подотчетности расходов – никто не сможет заткнуть эту дыру. Об этом мы говорим в парламенте. Надеюсь, что понимание остроты проблемы есть и у исполнительной власти.
Неутешительные выводы
– Уже несколько лет вы ведете целую кампанию по возвращению огромных денег с офшорных счетов казахстанцев. Насколько это реально?
– Еще до нашего прихода в парламент мы не раз говорили о том, что приоритетной задачей нашей партии является противодействие коррупции. По уровню ВВП на душу населения Казахстан уже давно и прочно стоит в ряду с европейскими государствами. Но при этом сказать, что у нас средний казахстанец живет, как европеец, нельзя. Почему? Один из ответов на этот вопрос, судя по всему, кроется в том, что из Казахстана различными путями выводятся значительные суммы, которые не остаются в стране, не работают здесь, не создают добавленную стоимость и рабочие места.
В 2012 году появился отчет Международной ассоциации журналистских расследований Consortium of Investigative Journalists, согласно которому сумма выведенных из Казахстана в офшорные зоны средств к 2011 году уже превысила 138 миллиардов долларов. Причем это только деньги, находящиеся на зарубежных банковских счетах, сюда не входит стоимость приобретенной там же недвижимости, яхт и других предметов роскоши. Поэтому мы считаем проблему вывода средств очень актуальной. Тем более когда речь идет о деньгах, выводимых из страны коррумпированными чиновниками.
Всякий раз, когда в отчетах счетного комитета об исполнении бюджета госорганами встречается информация о приобретении продукции по ценам в 3–4 раза дороже рыночных через офшорную зону (например, Маршалловы Острова), надо понимать, что речь идет именно о хищениях и выводе коррупционного капитала. А такие факты и такие схемы, к сожалению, не единичны.
Сейчас реальные коррупционеры – вовсе не те лица, которых ловят с конвертами в кабинетах и саунах. Это мелочь по сравнению с тем, какие огромные средства уходят на зарубежные счета. Настоящие коррупционеры "борзыми щенками" уже не берут. Речь идет об отлаженных системах и потоках. Поэтому, придя в парламент, мы сделали уже порядка десятков запросов в правительство и предложили принять меры, связанные с деофшоризацией экономики. Например, предложили запретить руководителям государственных органов и национальных компаний иметь банковские счета за рубежом и отменить в отношении них такое понятие, как банковская тайна. В прошлом году мы получили ответ от правительства о том, что соответствующая программа разрабатывается.
Девятого февраля этого года Международная ассоциация журналистских расследований представила новый отчет, в котором говорится о том, что в швейцарском отделении банка HSBC обнаружены тысячи секретных счетов. Министерство финансов Великобритании возбудило расследование по этому поводу и оценило, что таким путем владельцы этих счетов уклонялись от уплаты налогов и совершили иные финансовые нарушения на сумму 180 миллиардов евро.
Причем среди них был выявлен 251 счет на сумму 435 миллионов долларов, принадлежащий 82 гражданам Казахстана. Были названы имена только двоих из них, это известные бизнесмены.
Между тем еще в 2013 году для работы по противодействию отмыванию денег, добытых преступным путем, группой депутатов партии "Ак жол" был создан специальный фонд финансовой прозрачности Kazakhstan Financial Integrity Center.
После появления информации об обнаружении этих счетов от имени фонда мы направили письмо в Международный консорциум журналистских расследований с просьбой назвать нам имена оставшихся 80 казахстанцев – владельцев секретных счетов. Однако получен ответ, что подобная информация относится к банковской тайне и может быть предоставлена только официальным государственным органам. В связи с этим мы направили запрос в нашу генпрокуратуру с просьбой обратиться в уполномоченные органы Великобритании и Швейцарии о предоставлении полного списка собственников указанных счетов из числа граждан Казахстана и проверить, есть ли там государственные служащие. И если есть – сверить их счета с предоставленными налоговыми декларациями.
– Есть ли вероятность того, что эти деньги вернутся в нашу страну? Не будут ли они конфискованы в пользу другого государства?
– Поскольку министерство финансов Великобритании начало указанное расследование, то действительно эти средства могут быть конфискованы. Поэтому нам необходимо добиваться их возвращения в Казахстан. Этим и был вызван наш запрос: те деньги, которые были украдены у народа, должны служить своей стране. Тем более что такие прецеденты уже имеются: насколько мне известно, в Швейцарии произошло два случая, когда деньги коррупционеров были возвращены на родину. В первом случае это был бывший член правительства южноазиатской страны, в другом – из восточноевропейского государства.
На прошлой неделе к нам приезжала большая делегация Европарламента. И мы участвовали в заседаниях по межпарламентскому сотрудничеству между Казахстаном и Евросоюзом. В ходе работы этого комитета я предложил создать совместную комиссию по возвращению в Казахстан незаконно выведенных денег. Депутаты Европарламента заинтересовались этим и обещали оказать нам всяческую поддержку.
– Почему вы думаете, что деньги, которые хранятся на зарубежных счетах, принадлежат именно нашим высокопоставленным чиновникам? Или у вас есть достаточные основания кого-то именно подозревать?
– Само упоминание того, что эти счета имеют гриф секретности, а имена владельцев тщательно охраняются (иногда вместо имен используют какие-то коды), уже ставит под сомнение происхождение этих денег.
– Вашу инициативу по возврату денег подхватил находящийся в бегах бывший премьер Казахстана Акежан Кажегельдин. Насколько известно, уже планируется создать целое движение под названием "Невада-Акорда". Что скажете на это?
– Никаких проблем. Кто бы ни подхватывал эту идею, главное, чтобы деньги работали в Казахстане и на Казахстан. Нужно пресечь возможности отмывания денег, добытых преступным путем.
Но с практической точки зрения этого невозможно добиться без взаимодействия с казахстанскими госорганами. Просто потому, что такие споры подразумевают обладание большим массивом информации, и в том числе возможностью проведения следственных мероприятий по выявлению истинных владельцев счетов и происхождения находящихся на них средств. Ну и самое главное – предъявлять требования от имени казахстанского общества может только сам Казахстан.
– Не боитесь ли вы того, что среди клиентов HSBC окажутся члены вашей партии, ведь "Ак жол" – это все-таки партия состоятельных людей?
– Бизнесменам тут бояться нечего. Если они перевели на зарубежные счета честно заработанные деньги, то никаких претензий к ним не может быть. Мы же не отменяем свободу управления собственным капиталом! Каждый имеет право распоряжаться своими деньгами.
Мы имеем претензии только к тем средствам, источники которых вызывают вопросы и сомнения. Например, чиновники, которые распоряжаются государственными средствами и имеют зарубежные счета с суммами, не соответствующими их задекларированным доходам, должны объяснить их происхождение.
– А если среди этих лиц окажутся ваши знакомые и, например, Александр Машкевич или Тимур Кулибаев?
– Если бы у бабушки были усы, то она была бы дедушкой. Давайте сначала поработаем, а потом будем говорить на эту тему. Я думаю прежде о национальных интересах Казахстана.
– А у вас имеется зарубежный счет?
– Нет.
– И живете на честно заработанные деньги?
– Да.
– Недавно депутаты жаловались, что у них маленькие зарплаты, и требовали ее индексации в связи с девальвацией. Что скажете на это?
– Не думаю, что у депутатов маленькие зарплаты. Лично я получаю примерно по 230 тысяч тенге дважды в месяц, видимо, с авансом. Но когда статистика говорит, что средняя зарплата в стране составляет 150 тысяч, я удивляюсь. Потому что у многих моих друзей, родственников, знакомых доходы за их труд гораздо меньше – 120, 90, 60 тысяч тенге. Непонятно, на что опирались статистики, когда озвучивали эту цифру. Недавно Астана обсуждала, какие миллионные премии и бонусы получают представители ФНБ "Самрук-Казына". Но ведь это только верхушка айсберга, то, что платится официально. А возможности для неофициальных доходов там гораздо выше.
Вот где зарыты, на мой взгляд, основные доходы чиновников и риски для бюджета. Потому что именно через квазигосударственный сектор и его миллиардные сделки происходит утечка денег за рубеж, именно здесь созданы основные условия для коррупции.
– А как вы относитесь к еще одной инициативе депутатов о досрочном сложении своих полномочий и самороспуске парламента? Ожидаются ли у нас досрочные выборы в мажилис парламента?
– Не слышал о такой инициативе, в любом случае следующие выборы должны состояться в 2016 году, поскольку уже в январе 2017-го наши полномочия заканчиваются. В текущем году выборов уже не будет – они должны объявляться за два месяца, и вряд ли их поставят на декабрь. Так что выборы состоятся в срок, то есть в 2016 году. А внутри этого срока ограничения не установлены.
"Караван", 2 октября
