Казахстан и Узбекистан являются важнейшими государствами Центральной Азии (ЦА), поэтому их диалог имеет ключевое значение в плане стабильности и успешного развития всего центрально-азиатского региона. В середине июня состоялся официальный визит президента Казахстана Н. Назарбаева в Ташкент. Его встреча с президентом Узбекистана И. Каримовым была отмечена несколькими важными моментами. Во-первых, обсуждались вопросы региональной безопасности. Обе страны беспокоит ситуация в Афганистане после вывода оттуда международного контингента. Однако при этом они находятся в разном институциональном положении.
Казахстан входит в ОДКБ и готовится к решению афганской проблемы совместно с Россией, а Узбекистан предпочел выйти из ОДКБ и «флиртует» с США. То, что в ходе встречи стороны договорились развивать сотрудничество в рамках ШОС, доказывает лишь проблемность нынешней ситуации (ограниченность маневра), что связано в первую очередь с обособленной внешнеполитической позицией Ташкента.
Во-вторых, главы Казахстана и Узбекистана не могли не коснуться экономической составляющей двустороннего сотрудничества. То, что объемы товарооборота между странами растут – положительный момент, однако при этом не следует забывать о том, что Казахстан является членом Таможенного союза, а Узбекистан отказался даже от ЕврАзЭС «из-за сомнений в его эффективности». Данный факт несомненно осложняет экономическое сближение двух государств и осложняет его перспективу.
По сути, Узбекистан сам себя изолирует как в политическом, так и в экономическом плане, что «выбивает» его из центрально-азиатского региона. При этом такая политика Ташкента малопонятна, поскольку уровень взаимозависимости в Центральной Азии крайне высок.
Например, Узбекистан с удовольствием продает газ в Китай, однако туда он идет транзитом по территории Казахстана, а значит надо договариваться сегодня и завтра, так как у Ташкента есть планы по наращиванию газового экспорта в Поднебесную. Интересно, что, принимая коллегу из Астаны, И. Каримов отметил, что Казахстан и Узбекистан не являются конкурентами, так как экономические условия обеих республик совершенно разные, а их задачи не пересекаются. Однако это типичное азиатское лукавство. Узбекистан очень ревностно и даже болезненно относится к успехам Казахстана в различных областях и всячески пытается доказать свою исключительность, что в результате ведет к вышеупомянутой самоизоляции. Тем не менее, жизненная необходимость заставляет Ташкент вести диалог с соседями, над которыми он жаждет доминировать – особенно, если речь идет о воде.
В данном случае у Казахстана и Узбекистана единая позиция. Не случайно в подписанном в Ташкенте Договоре о стратегическом партнерстве между странами было отдельно отмечено, что они выступают за справедливую систему водопользования в Центральной Азии. Иными словами, как Казахстан, так и Узбекистан не устраивает водная политика Таджикистана и Кыргызстана. Дополнительно осложняет ситуацию в данной области позиция России, которая, поддерживая Бишкек и Душанбе в их водных начинаниях, по сути давит на Узбекистан за то, что тот «выключился» из ОДКБ и ЕврАзЭС. В этой связи И. Каримов, возможно, решил попробовать повлиять на позицию Москвы через Казахстан, который является ее близким союзником.
Однако Россия вряд ли пойдет на уступки Ташкенту даже по просьбе Астаны, пока тот игнорирует ее интеграционные инициативы. Больше того, как отметил представитель Ассоциации приграничного сотрудничества в Казахстане Марат Шибутов: «Есть часть казахстанской элиты, которая имеет связи с Кыргызстаном [то же самое касается России – уточнение автора статьи]. Для нее улучшение отношений с Узбекистаном и особенно его поддержка противодействию строительства плотин на Нарыне крайне нежелательны и болезненны. В связи с этим я бы не стал пока делать долгосрочные прогнозы».
Обобщая тему отношений Казахстана и Узбекистана, можно согласиться с главным научным сотрудником Казахстанского института стратегических исследований, доктором политических наук Санатом Кушкумбаевым, который отметил, что при сохранении политической воли Узбекистан и Казахстан обречены на стратегическое партнерство. «В этом контексте, казахстанско-узбекские отношения являются и будут являться системообразующими для всей атмосферы международных отношений в Центральной Азии», - констатировал эксперт.
Однако главная проблема в данном случае заключается именно в недостатке этой доброй воли у Ташкента, который своей зачастую непоследовательной политикой фактически противопоставляет себя остальным странам региона и России. При этом идеальной формулой упорядочивания Центральной Азии во многом является та, о которой говорит известный специалист по ЦА А. Князев. По его словам, «в советское время была выстроена гениальная иерархия, позволявшая эффективно управлять регионом. Если Москва была старшим братом, то Ташкент и Алма-Ата – средними, им было поручено курировать непутевых младших – Душанбе и тогдашний Фрунзе».
Пусть СССР распался, но историческая геополитическая логика все равно оправдывает такой подход, а практика лишь подтверждает его целесообразность и вероятную эффективность. Например, попытки Узбекистана дистанцироваться от Москвы (поставить под сомнение ее доминирующую роль в регионе и интеграционные инициативы) привели лишь к тому, что она начала давить на Ташкент через «младших». И Узбекистан фактически ничего не может с этим поделать (уже не говоря о факторе узбекских гастарбайтеров в России). При этом его блокировка с Казахстаном и Россией по советской системе (пусть для начала без вступления в Таможенный союз и/или ОДКБ) открыло бы новые возможности самому Ташкенту по принципу «кто нам мешает – тот нам поможет».
Короче говоря, громкие умиротворяющие заявления лидеров Казахстана и Узбекистана о том, что все хорошо, пока не соответствуют действительности в полной мере, поскольку реальное положение дел намного сложнее и проблематичнее. Однако есть основания предполагать, что в перспективе (после смены власти в Узбекистане), ситуация в плане роли и места Ташкента в центрально-азиатской политике изменится в конструктивную сторону.
("Geopolitika", Литва)
