EurasiaNet приступает к публикации серии статей об отношениях между Китаем и пятью центральноазиатскими республиками бывшего СССР. Первым материалом данной серии является представленная ниже статья Рафаэлло Пантуччи о роли КНР в регионе.
Статья №1 из серии из 5 статей
Рост роли Китая в Центральной Азии является одной из наиболее масштабных тенденций в региональной геополитике в новом тысячелетии.
Китай объявил о своем намерении стать крупным игроком в регионе в сентябре 2013 года, когда президент КНР Си Цзиньпин во время речи в Астане представил инициативу «Один пояс и один путь» – самый крупный внешнеполитический проект его администрации. Однако, несмотря на наличие этой программы, остается неясным, есть ли у Китая четкий план относительно Центральной Азии. Роль Пекина в регионе продолжает расти, но стройной стратегии по использованию новоприобретенного влияния не просматривается.
Разговоры о расширении влияния Китая в регионе не новы. В Центральной Азии наблюдается множество признаков растущей роли Поднебесной. Местные рынки полны китайских товаров, инфраструктура строится в основном китайскими фирмами на китайские ссуды, а за визитами высокопоставленных лиц – из Китая в регион или наоборот – следуют объявления о крупных сделках. Кроме того, КНР играет все более важную роль в сфере безопасности. Тем не менее, Китай ведет себя в регионе осторожно, или даже нерешительно, и продолжает заявлять о первостепенной роли России в Центральной Азии. Также Пекин старается не ввязываться в местные экономические и политические неурядицы.
Последним примером подобных неурядиц стали протесты в Казахстане, граждане которого начали выражать раздражение по поводу решения правительства внести изменения в законодательство, позволяющие сдавать землю в аренду иностранцам на более длительный срок. Недовольство людей объясняется в первую очередь беспокойством тем, что китайские фирмы могут воспользоваться новым законодательством, чтобы арендовать все более крупные наделы казахстанской земли.
Подобные проблемы уже возникали раньше, в частности, после заявления президента Нурсултана Назарбаева в 2009 году о сдаче земли в аренду КНР. В связи с этим цензура в Китае и Таджикистане вычеркнула все упоминания в СМИ о схожей сделке между Пекином и Душанбе в 2011 году.
Кроме того Китай иногда оказывается в центре внимания во время коррупционных скандалов. Смещенный недавно премьер-министр Кыргызстана Темир Сариев покинул свой пост на фоне обвинений во взяточничестве в рамках контракта на строительство дорог, присужденного китайской компании Longhai. Схожие подозрения высказываются и в других странах, правда, конкретных подробностей обычно не озвучивают.
В дополнение КНР столкнулась в регионе с проблемой безопасности. Мелкие преступники досаждают китайским предпринимателям, считая их простаками и легкой добычей. А на правительственном уровне Пекин продолжает выражать обеспокоенность по поводу террористических группировок и сетей, которые, как считается, осуществляют деятельность в Центральной Азии.
Крупной проблемой для Китая являются определенные сложившиеся о нем взгляды. В частности, среди экспертов и чиновников в Центральной Азии укрепилось мнение, что за инвестициями КНР в регионе кроются некие тайные цели. Подобная подозрительность подкрепляется убежденностью, что регион интересует Китай только в качестве источника природных ресурсов или транзитной территории, через которую можно добраться до более выгодных рынков.
Зная о существовании подобной имиджевой проблемы, Китай постарался ее решить. Во время майского визита в Кыргызстан министр иностранных дел КНР Ван И провел переговоры со своим кыргызским коллегой о возможном переносе китайских заводов в эту республику. Кроме того, телекоммуникационные компании Huawei и ZTE открыли сборочные производства в Узбекистане, а фирма Xuzhou Construction Machinery Group (XCMG) намерена сделать то же самое в рамках масштабного строительства, развернувшегося под эгидой инициативы «Один пояс и один путь». В Казахстане власти не теряют надежду, что особые экономические зоны, развернутые в МЦПС «Хоргос» и других местах, превратятся из транзитных пунктов для китайских товаров в крупные производственные центры.
Китай также продолжает оставаться крупным импортером энергоносителей из региона. Правда, как Туркменистан выяснил в прошлом году, объемы потребляемого Китаем газа не безграничны. Хотя все внимание сейчас обращено на трансафганский проект ТАПИ, появляется все больше признаков того, что строительство новых ниток газопровода из Туркменистана в КНР пока заморожено.
К тому же, центральноазиатские правительства беспокоит их растущая зависимость от китайского рынка и резкий обвал российской экономики.
Основным двигателем действий Китая в Центральной Азии остается инициатива «Один пояс и один путь». Подчеркивая, насколько серьезным приоритетом данная программа является для Пекина, министр иностранных дел КНР Ван И во время недавнего визита в Бишкек заявил, что Китай хочет видеть «ШОС в качестве платформы для ускорения стыковки проекта «Экономический пояс Шелкового пути» с Евразийским экономическим союзом». «Экономический пояс Шелкового пути» – локальная часть инициативы «Один пояс и один путь» – является всеобъемлющей концепцией, включающей в себя расширение связей, региональное развитие и инвестиции. Создается впечатление, что Китай будет все больше расширять сотрудничество с регионом в рамках данного проекта.
Данный факт потенциально несет для Центральной Азии как плюсы, так и минусы. Учитывая важность инициатив «Экономический пояс Шелкового пути» и «Один пояс и один путь» лично для Си Цзиньпина, регион может и впредь рассчитывать на внимание со стороны КНР. Но остается неясным, сможет ли Центральная Азия воспользоваться этим шансом и получить от сотрудничества нечто большее, чем просто транзитные пошлины. Ясно, что Китай считает, что у него есть право голоса, и иногда желает им воспользоваться – как в случае с гневной вспышкой китайского посла в Казахстане по поводу сложностей, с которыми сталкиваются граждане КНР при получении виз – но пока не вполне понятно, какими Китай видит отношения с регионом в долгосрочной перспективе.
Открытым вопросом для правительств стран Центральной Азии является то, в какой степени они смогут оказывать влияние на Пекин для максимизации выгод от сотрудничества с Китаем. Центральноазиатские лидеры также хотели бы, чтобы Китай принимал более активное участие в решении вопросов региональной безопасности. Учитывая, что регион является первой остановкой на «Экономическом поясе Шелкового пути», являющемся идеологическим приоритетом Пекина, Центральная Азия, несомненно, будет и впредь фигурировать во внешнеполитической деятельности КНР. Но какими будут долгосрочные плоды данного сотрудничества, покажет время.
EurasiaNet, 22.06.2016
