«Как показывает практика, если Узбекистан сближается с США, то автоматически отдаляется от России, ровно как и наоборот. По крайней мере, так было в последние несколько раз, когда Ташкент активно сотрудничал с США.
В настоящее время, мы наблюдаем новую волну достаточно тесного взаимодействия Ташкента с Вашингтоном», – насколько долгосрочными и стабильными окажутся американо-узбекские отношения изложено в статье, специально для CABAR.asia, написанной казахстанским экспертом Русланом Изимовым.
Стратегия США в Центральной Азии на протяжении 25 лет, с момента получения независимости стран региона, претерпевала значительные изменения. Эта стратегия отличается акцентированием внимания на определенные, ключевые страны, при помощи которых идет распространение своего влияния на другие государства. На данный момент на роль такого ключевого партнера США в регионе больше всех подходит Узбекистан.
Однако следует отметить, что узбекско-американские отношения на протяжении последних 25 лет не отличались особой стабильностью. Контактам между Ташкентом и Вашингтоном свойственны периодические похолодания или наоборот потепления. Это связано с особой внешней политикой, проводимой руководством Республики Узбекистан (РУз), которая в разные периоды имела совершенно разные векторы.
Как правило, углубление контактов Ташкента с одним из «центров силы» происходило (происходит) в ущерб отношениям с другим важным партнером РУз. Как показывает практика, если Узбекистан сближается с США, то автоматически отдаляется от России, ровно как и наоборот. По крайней мере, так было в последние несколько раз, когда Ташкент активно сотрудничал с США.
В настоящее время, мы наблюдаем новую волну достаточно тесного взаимодействия Ташкента с Вашингтоном. Чем это обусловлено и насколько долгосрочными и стабильными окажутся американо-узбекские отношения на этот раз? Разбору этих факторов и перспектив узбекско-американских отношений и посвящена настоящая статья.
Меняющаяся геостратегия
До последнего времени стратегия Соединенных Штатов в Центральноазиатском регионе не достаточно учитывала интересы самих стран региона. ЦА в фокусе США всегда была неким объектом, при помощи которого Вашингтон стремился реализовать свои планы в Центральной Евразии. А планы США в Центральной Азии, главным образом, направлены на снижение влияния России и сдерживание Китая. Именно эта идея была заложена в основу практически всех внешнеполитических программ США в Центральной Азии. За 25 лет таких программ было достаточно. И «Большая Центральная Азия» и «Новый Шелковый путь» были направлены на использование стран региона, чтобы решить стратегические задачи США на афганском направлении и противодействовать планам региональных держав.
Но попытка интегрировать Афганистан в Центральную Азию воспринималась странами региона крайне негативно, поскольку в глазах «центральноазиатов» Афганистан все еще остается источником угроз, терроризма и наркотиков.
С этой точки зрения, новая стратегия США, продвигаемая Вашингтоном в рамках механизма «С5+1», в определенной степени была доработана. В ней попытки интегрировать Афганистан в ЦАР сведены до минимума, и ИРА представлена лишь как звено в транспортных и инфраструктурных проектах. Это обстоятельство делает механизм «С5+1» достаточно привлекательным в глазах стран ЦА, который в то же время снова направлен против России и Китая, но теперь условия в Центральной Азии изменились. На фоне «украинских событий» и стремительного экономического давления со стороны Китая, республики Центральной Азии видят в США наиболее сильного балансира, способного сдерживать напор со стороны КНР и РФ. Это означает, что механизм «С5+1» может быть достаточно успешным и страны Центральной Азии могут поддержать планы США.
Есть все основания полагать, что основное внимание в механизме «С5+1» уделяется Узбекистану. Ташкент их интересует как потенциальный партнер в противостоянии Китаю и России, который, к тому же, содержит мощный протестный потенциал, что также можно использовать в случае необходимости.
Акцент в новой стратегии США на Узбекистан также обусловлен внешнеполитической ориентацией всех остальных стран региона на Россию. Закрытие американской военной базы в Кыргызстане, а также вхождение Бишкека в Евразийский экономический союз отдалила КР от США. Прошедшие прошлой осенью парламентские выборы в Кыргызстане в очередной раз показали, насколько эффективными рычагами воздействия владеет Кремль в этой республике. Есть основания полагать, что и Таджикистан в ближайшее время примкнет к «евразийской группе». Казахстан всегда был и остается наиболее близким и стратегическим партнером России. Остается только Узбекистан и Туркменистан. В этой ситуации, похоже, что США выбрали стратегию на максимальное сближение с Ташкентом.
Взаимность Ташкента
В свою очередь узбекские власти видят в США альтернативу усилению российского влияния, а также Ташкент хотел бы получать от Вашингтона новые технологии, инвестиции и самое главное содействие в усилении собственного военного потенциала.
Судя по целому ряду встреч и переговоров на высшем уровне между политиками Узбекистана и США, в РУз не скрывают стремления сблизиться с Западом. За интенсификацию связей с США выступает лично министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Комилов. Его называют самым главным лоббистом углубления «узбекско-американского» диалога и основным двигателем механизма «С5+1» со стороны РУз. Именно Абдулазиз Комилов был главным исполнителем миссии по узбекско-американскому сближению после похолодания отношений после 2005 года и андижанских событий.
О серьезности намерений Узбекистана сближаться с США и со странами Запада также говорят итоги недавнего визита в ЦАР министра иностранных дел Германии Штайнмайера, в ходе которой были обсуждены планы по дальнейшему сотрудничеству в военной отрасли.
Пик потепления
В настоящее время наблюдается значительное потепление отношений между Узбекистаном и США. Как известно, Ташкент и Вашингтон резко отдалились в 2005 году сразу после андижанских событий. В последующий период наблюдались взаимные меры по отдалению политического руководства двух стран друг от друга. Взамен на открытые журналистские расследования андижанских событий, проводимых западными агентствами, Ташкент начал преследование международных неправительственных организаций. Наиболее влиятельный американский Фонд Сороса был выдворен из страны еще в 2004 году.
Но прошло немного времени и под влиянием разных обстоятельств Ташкент и Вашингтон вновь смогли найти точки соприкосновения. По прошествии более 10ти лет с того момента, можно говорить о том, что отношения двух стран вышли на новый уровень. Безусловно, визит Госсекретаря США Джона Керри, который смог собрать глав внешнеполитических ведомств всех пяти стран в Самарканде, был пиком потепления американо-узбекских отношений. Все закончилось созданием механизма Центральноазиатского-американского сотрудничества «С5+1», что расшифруется как центральноазиатская пятерка + США. Практически сразу за этим, в Узбекистан приехал премьер-министр Японии Синдзо Абэ.
В последующий период СМИ запестрели об узбекско-американских переговорах и встречах на разных уровнях с участием политиков, предпринимателей и общественных деятелей двух стран. В частности, мониторинг прессы показывает, что за период с декабря 2015 года по апрель 2016 года резко увеличилось количество таких встреч. В январе в Вашингтоне прошли узбекско-американские политические консультации, в ходе которых глава МИД РУз А.Комилов провел переговоры с помощником госсекретаря США по Южной и Центральной Азии Нишой Десаи Бисвал. Поздее состоялись переговоры Узбекистана и США по вопросам обороны и безопасности в участием первого заместителя министра обороны – начальника Генерального штаба РУз генерал-лейтенанта Шавкат Норматов.
В марте и апреле 20016 г. Ташкент посетила делегация США во главе с заместителем помощника Министра труда США Эриком Биль, а также заместитель помощника госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии Даниелем Розенблюмом. Основными сферами двустороннего сотрудничества остаются военная отрасль, контракты в научно-технической сфере и инвестиции.
Вопросы безопасности объединяют
Нерешенность проблемы в соседнем Афганистане заставляет Ташкент постоянно «держать руку на пульсе» вопросов безопасности. Не случайно узбекские власти больнее всех восприняли вывод войск международной коалиции из ИРА. Велика вероятность активизации деятельности террористических организаций, имеющих «счеты» с Узбекистаном. Но еще большую угрозы теперь представляют так называемые «возвращенцы» — молодые люди, уехавшие воевать в «горячие точки». По заявлениям специалистов, самое большое количество экстремистов, воющих в рядах таких международных террористических организаций как, ISIS и ИДУ, являются выходцами из Ферганской долины. Тем более что уже угрозы захвата власти в Узбекистане террористами были.[1] По мере постепенного угасания мощи террористической сети ISIS, снижения финансирования экстремистов, многие из них возвращаются в свои родные края.
Эта проблема в купе с обостряющимися водно-энергетическими и пограничными проблемами в регионе заставляют узбекские власти серьезно модернизировать военно-технический потенциал, где нишу ключевого партнера заняли США.
По последним данным Ташкент уже реформирует армию по западному образцу, идет замена обмундирования и вооружения. Эти изменения начались с момента вывода войск США и НАТО из Афганистана. Тесное взаимодействие узбекских военных с военными США происходит через региональное представительство НАТО в Ташкенте, которое функционирует здесь с 2013 года. Деятельность данного офиса направлена на укрепление сотрудничества НАТО со странами ЦАР, в первую очередь с Ташкентом.
Результаты сотрудничества РУз и США налицо. В 2015 году Узбекистан получил львиную долю от выделяемых США странам Центральной Азии помощи в военной сфере. Специалист по Центральной Азии А.Шустов пишет, что в августе прошлого года Пентагон завершил безвозмездную поставку Министерству обороны республики в виде 328 современных бронемашин, включая 308 бронеавтомобилей M-ATV и 20 бронированных ремонтно-эвакуационных машин. Передача этой техники стала крупнейшим актом военной помощи США странам Центральной Азии за всю историю.
Кроме того, 29 июня 2015 года Комитет по охране госграницы Службы национальной безопасности Узбекистана получил от Соединенных Штатов 20 полноприводных автомобилей MAN TGM для пограничников. Также, Бюро НАТО в Ташкенте открыло новую программу по обучению узбекских офицеров военному английскому языку с целью более активного участия вооруженных сил республики в мероприятиях НАТО.[2]
Публичная дипломатия неэффективна
Рычаги США в Узбекистане в отличие от других стран региона не включают такой важный аспект как деятельность НПО. Иными словами, США не имеют широких возможностей влиять на ситуацию в Узбекистане через воздействие на общественное мнение. Влияние Вашингтона ограничено только контактами на официальном уровне. Так, в частности, известные международные неправительственные организации и фонды не имеют возможности открыть филиал на территории Узбекистана.
Так, официальная статистика Узбекистана в 2000 году приводила цифру 2300 зарегистрированных НПО по всей стране (в том числе международных). Как показывают данные за последующие годы, число неправительственных организаций, причем как международных так и узбекистанских, начала сокращаться. После 2005 года судебные исполнительные органы Узбекистана вынесли решения о запрете ряда международных неправительственных организаций, в том числе под прицелом оказались американские НПО. Именно в этот период была запрещена деятельность: «Freedom House», «American Council for Collaboration in Education and Language Study», «Internews Network», «IREX», «Eurasia Foundation», «Counterpart International», «Partnership in Academics and Development», «Central Asian Free Exchange», «Global Involvement Through Education», «Urban Institute», Ассоциации американских юристов (ABA/CEELI), ACCELS, Counterpart International, представительство Института по освещению войны и мира (IWPR), радио Свободы/Свободной Европы и других организаций.
Однако в последнее время в узбекских СМИ все чаще стали сообщать об улучшении условий для деятельности НПО и об увеличении количества таких организаций. В частности, Министерство юстиции Узбекистана подвело статистику за прошлый год. Всего на сегодняшний день в стране насчитывается около 7 800 подобных организаций, что говорит о росте ННО на более чем 20% за последние 4 года.[3]
Конечно, совсем другой вопрос, что эти так называемые «неправительственные организации» или как еще их называют «некоммерческие неправительственные организации», финансируются из бюджета и соответственно их цели также подчинены государственному курсу.
Но есть другой интересный аспект. В отличие от тех же других стран региона, зарубежные узбекские диаспоры считаются наиболее организованными и многочисленными. Это связано с тем, что на протяжении долгого времени именно США являются самой привлекательной страной, куда стремятся уехать на постоянное место жительство большое количество узбекских граждан. По данным на 2014 год, в США проживали около 60 000 этнических узбеков. Оказавшись за рубежом, граждане Узбекистана создали свои общины, которые отличаются высокой организованностью. Нельзя утверждать, что узбекские общины в США придерживаются оппозиционных официальному курсу Ташкента взглядов, но, тем не менее, именно они постепенно формируют альтернативный дискурс. Как следствие, количество желающих уехать из Узбекистана в США стремительно увеличивается. Это один из показателей того, как на самом деле относится население Узбекистана к США.
А что после ...?
Рассматривая отношения США и Узбекистана сложно обойти стороной такую тему как смена власти в РУз. Сложность вопроса заключается в нескольких аспектах. Итак, больше всего американских властей волнует проблема смены руководства в Узбекистане. Нельзя сказать, что Вашингтон имел и имеет сейчас теплые отношения с Исламом Каримовым. В Узбекистане влияние на внутриполитическую ситуацию из вне, в том числе из США, минимизировано. Здесь рычагов давления на Ташкент у Москвы намного больше чем у Вашингтона. Лишнее тому свидетельство события вокруг Каракалпакстана (весна-лето 2015 г.).
Таких сильных рычагов влияния на Ташкент у Вашингтона объективно не хватает. Тем не менее, именно относительно независимая политика, проводимая И. Каримовым, во многом была на руку США, и они этим пользуются в настоящее время. А как будет проводить политику новый руководитель абсолютно неизвестно, как неизвестно и имя преемника. Внутриэлитный расклад в Узбекистане претерпел сильные изменения в последние годы. Но, в настоящее время, похоже, что определенный баланс установился и открытая борьба между политическими тяжеловесами не наблюдается. Прогнозы относительно будущего президента РУз уже давались разными специалистами. Нам же не хотелось бы углубляться в эту тему.
Как пишут западные аналитики: «Узбекистан может занять более значимое место для дипломатии США в регионе, если правительство, которое окажется у власти после ухода Каримова, будет менее репрессивным и больше ориентированным на реформы. С точки зрения безопасности и действий США в Афганистане эта страна, пожалуй, имеет наиболее важное значение. И хотя Соединенные Штаты стремятся сократить свое участие в афганских делах, до тех пор пока Вашингтон заинтересован в обеспечении безопасности Афганистана, Ташкент останется его важным партнером»[4].
Исходя из сказанного, ясно, что США в целом устраивает Ислам Каримов и проводимая им политика относительной отдаленности от России и других «центров силы». Несмотря на похолодания отношений после 2005 года, сторонам к настоящему времени удалось выстроить диалог и в Вашингтоне намерены добиться еще более тесного взаимодействия, особенно в военной сфере. Контакты на высшем уровне показывают, что и узбекская сторона заинтересована в углублении связей с США. С учетом неопределенности вопроса о преемнике и самого преемника, а также принимая во внимание нынешнего этапа потепления между Ташкентом и Вашингтоном, американские власти не заинтересованы в скорой смене власти в Узбекистане.
Между Москвой и Вашингтоном
Официальные контакты руководства Узбекистана в последние 2 года показывают, что Ташкент стремится уравновесить свое сближение с США не менее тесными связями с Москвой. Ислам Абдуганиевич в эти два года часто встречался со своим российским коллегой. Москва, по всей видимости, понимает сложность ситуации, когда Ташкент вновь сближается с Западом. Определенные шаги показывают, что Россия не собирается сидеть безучастно. Одним из подтверждений стремления Москвы удержать Ташкент в орбите своего влияния является решение о списании госдолга Узбекистану. В апреле текущего года президент России Владимир Путин подписал закон о ратификации соглашения с Узбекистаном об урегулировании взаимных финансовых требований и обязательств, предусматривающий списание Узбекистану порядка $865 млн. долга. Кроме этого, Россия остается самым крупным торгово-экономическим партнером Узбекистана. На втором и третьем месте находятся Китай и Казахстан соответственно. Для сравнения, США в списке торговых партнеров Узбекистана стоит лишь 115-тым.
Исходя из сказанного, как бы сильно руководство Узбекистана не старалось ориентироваться на Запад, государство расположено в Центральной Азии, а значит, не сможет игнорировать наличие здесь устоявшихся интересов Москвы и Пекина.
Кроме того, у Ташкента сложились особые отношения с Астаной, с которой, как нам кажется, узбекское руководство больше всего «считается». Схожесть позиций лидеров двух стран предопределяет закономерность более тесного диалога Казахстана и Узбекистана. Складывается такое ощущение, что даже последние президентские выборы в двух странах прошли по согласованию и заранее продуманному плану лидеров двух стран. А итоги недавнего визита Нурсултана Назарбаева в Узбекистан вовсе дают надежду на создание некой оси «Астана-Ташкент». Если руководители Узбекистана и Казахстана действительно смогут найти такую формулу тесного взаимодействия, то им было бы легче выстраивать свои отношения с разными «центрами силы»
Выводы
Стратегия США в Центральной Азии на данном этапе постепенно приобретает новые формы. Нельзя сказать, что цели и интересы Вашингтона в регионе сильно изменились. Однако определенно можно утверждать об изменении подхода к осуществлению американской политики в Центральной Азии.
После предложения новой формулы «С5+1», центральноазиатско-американские отношения, похоже, что получили новый импульс к развитию. Появлению данной формулы предшествовало значительное потепление отношений между Вашингтоном и Ташкентом. Именно Узбекистан сегодня выделяется Белым Домом в качестве ключевого партнера в регионе.
Приведенный анализ основных моментов партнерства США и РУз показал, что в целом узбекско-американские отношения не имеют под собой прочного фундамента. Наблюдаемое сегодня сближение Ташкента и Вашингтона, вероятнее всего, имеет временный характер. Отношения США и Узбекистана не имеют основы в виде тесных торгово-экономических связей и сотрудничества в области культуры. Соответственно Узбекистан не испытывает сильную зависимость от США. Исходя из этого, узбекско-американские отношения в любой момент снова могут пойти на убыль.
Сегодня мы видим, как интересы двух стран в целом совпадают и каждый из сторон пользуется этим. США нужен близкий партнер в регионе, который имел бы более или менее независимую внешнюю политику. Такой страной, по мнению Белого Дома, на данном этапе является Узбекистан, который держит достаточную дистанцию от России. Приостановив свое участие в ЕврАзЭС и ОДКБ, и всяческие отклоняя вероятность вступления в ЕАЭС, Ташкент тем самым стал заметно привлекательным в глазах Запада.
Узбекистан, в свою очередь, использует США для укрепления своей обороноспособности. Пользуясь выводом войск и вооружения из Афганистана, Ташкент стремится получить большую часть вооружения и техники НАТО. На сегодняшний день Узбекистан уже получил значительное количество техники от американцев.
Складывается ощущение, что Узбекистан и США действительно имеют потенциал стать стратегическими партнерами с долгосрочными интересами. Однако противоречия между Узбекистаном и США по целому ряду актуальных направлений все еще сохраняются. Запад и, в первую очередь, США, все еще сильно критикуют узбекские власти по теме несоблюдения прав человека в республике. Также США продолжают поддерживать откровенно нежелательные для Узбекистана проекты, одним из которых является «CASA-1000».
Еще одним препятствием на пути узбекско-американского сотрудничества могут быть усиливающиеся связи Ташкента с Пекином. Главным и ключевым преимуществом сотрудничества с Китаем является отсутствие у КНР требований по политической свободе и иных тем по вопросам прав человека. При этом Пекин обладает такими же финансовыми возможности, что и США, и готов их выделять свои партнерам. Но и у Китая есть свои корыстные интересы в Узбекистане [см. подробнее: http://cabar.asia/ru/rol-i-mesto-uzbekistana-v-tsentralnoaziatskoj-politike-kitaya/].
Резюмируя хотелось бы отметить, что проводимая руководством Узбекистана внешняя политика в целом оказывается достаточно успешной. Политика равноудаленности от крупных акторов и в целом от всех внешних партнеров возможно эффективная. Однако, думается, что наиболее приемлемым и желательным для Узбекистана было бы реализовать проект центральноазиатской интеграции. И надежным фундаментом такого альянса могла бы стать казахстанско-узбекская связка.
Использованная литература:
[1] Террористы «Исламского государства» пытались попасть на территорию страны – власти Узбекистана (乌兹别克斯坦情报部门：伊斯兰国脱逃武装分子试图进入该) http://sputniknews.cn/society/20151030/1016826170.html (25.02.2016)
[2] США расширяют военную помощь Средней Азии / http://www.ng.ru/courier/2016-04-11/11_asia.html
[3] http://maxala.org/news/27782-chislo-npo-v-uzbekistane-s-nachala-goda-uvelichilos-na-16.html#.Vw3i3dSLQUR
[4] Политика США в Центральной Азии 3.0 / http://inosmi.ru/politic/20160321/235793015.html
Автор: Руслан Изимов, ведущий китаевед (Казахстан, Астана).
CABAR.asia, 20.04.2016
