Джеймс Рирдон-Андерсон — профессор китаеведения Джорджтаунского университета — прокомментировал в интервью Азаттыку предстоящий саммит ШОС и меняющееся геополитическое значение Центральной Азии.
Завершение миссии НАТО в Афганистане будет иметь большие последствия для геополитики в Центральной Азии. Ожидается, что связанные с этим вопросы безопасности будут подняты на этой неделе на саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Бишкеке, на котором встретятся лидеры России, Китая и бывших советских республик в Центральной Азии.
Азаттык: Пока НАТО планирует вывод войск из Афганистана к концу 2014 года, США также готовятся закрыть транспортные маршруты через Россию и Центральную Азию для снабжения войск НАТО в Афганистане. Как это отразится на геополитическом значении Центральной Азии в контексте отношений Вашингтона с Москвой?
Джеймс Рирдон-Андерсон: Завершение американской военной инициативы в Афганистане и закрытие этого сухопутного маршрута поставок через Россию и [Центральную Азию] в Афганистан будет иметь множество последствий. Самое значительное — это то, что исчезнет один из главных интересов США в России. Одна из причин, по которой США сейчас осторожно взаимодействуют с русскими, — это то, что [США] очень нужна эта транспортная линия. Отсутствие [необходимости] этой линии будет иметь огромные последствия для всех крупных игроков в этой части мира.
Азаттык: Значит ли это, что США больше не будут принимать участие в том, что многие эксперты называют «новая Большая игра» в Центральной Азии?
Джеймс Рирдон-Андерсон: В Центральной Азии может разворачиваться новая Большая игра, но она будет иметь гораздо меньше значения для США, чем новая большая игра в водах Тихого океана и Восточной Азии. Президент Обама отметил, что у США будет так называемый «опорный пункт» в Восточной Азии. Большой игрой для США станет безопасность линии морских поставок из Персидского залива через Индийский океан и вверх через Южно-Китайское море. Это действительно то, на что будет направлен фокус действия. Я бы не стал ждать, что США попытаются сохранить большое присутствие или иметь большое влияние в Центральной Азии.
Азаттык: У России споры с Туркменистаном и другими бывшими советскими республиками в Центральной Азии по поводу цены и поставок нефти и природного газа. Ожидаете ли вы, что Россия попытается переориентировать свою внешнюю политику в Центральной Азии после выхода НАТО из региона?
Джеймс Рирдон-Андерсон: Определенно у русских есть больший интерес в Центральной Азии, чем у США. Это в первую очередь территория, на которой будет сосредоточено внимание как России, так и Китая. Однако внимание ослабляется российскими интересами на западе и на юге, в частности в Беларуси, Украине и на Кавказе. Эти регионы гораздо ближе к российским интересам.
Есть гораздо большая выгода от трубопроводов для поставки природного газа в Западную Европу через Украину. Есть гораздо больший интерес в безопасном доступе к тепловодным портам Черного моря через Севастополь. Это гораздо больше для России, чем Центральная Азия. Поэтому я не вижу здесь большого сдвига интересов и переориентации внешней политики России по отношению к Центральной Азии.
Азаттык: Это предполагает, что у Китая есть возможность на саммите Шанхайской организации сотрудничества на этой неделе в Бишкеке попытаться заключить сделки по региональной безопасности со своими центральноазиатскими соседями. Какие проблемы безопасности, вы думаете, Китай хотел бы обсудить на саммите ШОС в Бишкеке?
Джеймс Рирдон-Андерсон: Китай заявляет, что уйгурские боевики [в Западном Китае] проходят подготовку в Пакистане — на тех же самых базах военной подготовки, где готовили членов афганского крыла «Талибана» и других подобных исламистских экстремистских групп. Поэтому китайцы сильно обеспокоены возможной подготовкой уйгурских боевиков в Пакистане. И конечно, при дезинтеграции ситуации в Афганистане это вполне может стать еще одной уязвимой зоной.
[Для Пекина] ценность «станов» — пяти республик Центральной Азии — в том, что у них относительно сильные авторитарные власти, с которыми Китай может заключать сделки и надеяться на сдерживание трансграничных поставок оружия или миграции [уйгурского] населения. Дезинтеграция власти в Афганистане, которая продолжается и сейчас, в особенности вдоль афганско-пакистанской границы, — делает гораздо более сложным контроль за уйгурами на этой территории.
Азаттык: Спасибо за интервью.
В подготовке материала участвовали Рон Синовиц и Анна Клевцова.
Радио Азаттык
