После осуждения главного редактора газеты «Алма-Ата ИНФО» Рамазана Есергепова КНБ попал под огонь критики со стороны независимой прессы. Понятно, что открыто вступить в полемику с журналистами сотрудники Комитета не могут: мундир не позволяет. Остается одно – анонимно поливать грязью Есергепова и его сторонников в Интернете.
Уж не знаю, сами ли «конторские» стараются или их клевреты усердствуют, но благодаря этому выясняется аргументация, при помощи которой анонимы с клеймом «сделано в КНБ» стараются опорочить Есергепова.
Смысл нападок на Есергепова прост: если Махмадов преступник, то любой, кто с ним имел дело, — подельник. Мол, Есергепов связался с преступником, а поэтому сам виноват. Детский лепет. Журналист не красна девица, имеет право общаться хоть с чертом лысым. Работа у него такая. И то, что Махмадов плохой, не имеет никакого отношения к тому, что сделал Есергепов.
Вся вина Рамазана в том, что он вывесил на публичное обозрение грязное белье КНБ. Закон для всех един, и даже если Махмадов на самом деле его нарушил (в смысле неуплаты налогов и прочего), это не дает право КНБ самому нарушать закон. Именно об этом статья Есергепова. И сто раз прав Рамазан, что опубликовал эти злополучные документы о методах «работы» КНБ. Уверен, что в будущем этот пример войдет в историю честной казахстанской журналистики. И на этом примере будут воспитываться будущие журналисты. Те же, кто сегодня льет грязь на Рамазана, будут преданы моральному остракизму, их история вряд ли вспомнит.
Аргументы не выдерживают критики
Во-первых, конечно, обвинения в публикации секретных документов. Это основной аргумент, которым злопыхатели козыряют, мол, вина журналиста в разглашении секретных документов. Полная ерунда. Независимые эксперты убедительно, что называется, на пальцах доказали, что секретными эти письма не являются. Так что разговор идет о внутриведомственной переписке чиновников, которую предали публичной огласке. Всего-то! Так что с точки зрения закона у Рамазана все нормально.
Другой аргумент — это, мол, то, что небескорыстно он все это делал. Дескать, за эту публикацию ему сполна заплатил Махмадов. Но это не факт. Покажите мне эти деньги! Увы! Тогда о чем разговор? О предположениях, что крутой Махмадов мог заплатить Есергепову за информационную поддержку? Но это лишь предположения. А на другой чаше весов конкретная статья, в которой конкретно высвечивается противоправная деятельность КНБ, за которую журналиста, ее написавшую, приговорили к трем конкретным годам лишения свободы. Так вот, я пишу о конкретном факте преследования за гласность, а есергеповские злопыхатели — о голом предположении, что ему за это заплатили. Разницу чувствуете?
Ну а если бы и заплатили? Что это меняет с точки зрения содержания указанных писем? Из этой песни, как говорится, слова не выкинешь. Главное-то в этом процессе не то, как Есергепов получил материалы, а что в них.
Кстати, половина статей, выходящих в Казахстане, — работа на заказ. Возьмите любую газету, там практически всегда есть материалы, которые должны идти под рубрикой «На правах рекламы». Это «заказуха», за которую неплохо платят. Увы, не все журналисты пишут то, что идет изнутри. И что? Кто им пеняет на это?
Пусть Махмадов будет хоть трижды преступником, Есергепов-то при чем здесь? Ну-ка напрягите извилины, господа анонимы, старательно обливающие грязью Есергепова в Интернете — какое отношение Рамазан имеет к неуплате налогов (и прочим нехорошим делам Махмадова), если судят его совершенно за другое? Мухи отдельно — котлеты отдельно.
Допустим, что КНБ прав и опубликованные Есергеповым документы передал ему Махмадов. И что из этого? С точки зрения общественной значимости опубликованного нет никакой разницы, от кого и как их получил журналист. Здесь принципиально важно другое. Во-первых, то, что эти документы представляют общественную значимость, так как раскрывают противоправные действия спецслужбы. И, во-вторых, то, что КНБ, вместо того чтобы провести внутреннюю разборку по поводу противоправных действий своих сотрудников, инициирует судебный процесс против журналиста и добивается его осуждения.
То есть, используя свое служебное положение, КНБшники добиваются наказания журналиста, обеспечившего раскрытие их должностного преступления. Сдается мне, что использование служебного положения с целью уйти от ответственности — это и есть коррупция. Поправьте меня, если ошибаюсь!
Вопрос — в Комитете!
В этой ситуации, работай в стране демократические институты, такие как парламент, прокуратура, независимый суд, давно бы уже кого надо в лучшем случае турнули из органов, в худшем — отвечать бы пришлось в суде. Это вам не пожарное депо, не санэпидемстанция и не ЗАГС, это Комитет национальной безопасности, здесь с законностью все должно быть предельно строго. Потому что, как свидетельствует опыт других стран, спецслужба, вставшая на путь нарушения законности, быстро превращается в охранку.
Вот она, главная тема в процессе по обвинению Есергепова. Об этом нужно кричать, взывая к созданию парламентской комиссии по расследованию инцидента. Об этом должны писать все газеты, говорить телеканалы. Этим должна самым серьезным образом заниматься прокуратура. Так должно быть в нормальной стране, где торжествуют право и законность, где спецслужба знает свое место и жестко контролируется представительной властью. Увы, у нас все указанные институты сами жестко контролируются этой спецслужбой, и поэтому она уже вне контроля общества. Вы не находите это тревожным?
И совсем другое дело — все эти попытки в Интернете, в провластных СМИ перевести дискуссию в русло аморальности Есергепова, который, мол, «связался с преступником Махмадовым». Это попытка увести в сторону от того главного, что вылезло благодаря публикации журналиста Есергепова. Этакая хитрость, за которой стоит элементарное желание оправдать КНБ и свалить все на журналиста. Дешевый трюк.
Все знают, что для журналиста, добывающего информацию, не может быть запретных тем и персон. Для того чтобы получить информацию, взять интервью, выслушать человека — журналисту не зазорно встретиться и с самым отъявленным головорезом и насильником. Порой приходится и платить за информацию (если она того стоит). И что?! Будем пенять им, мол, как можно общаться с преступниками, писать о них, пользоваться сомнительными источниками, незаконно добытой информацией? Но это работа такая. Высший профессионализм здесь — умение добывать информацию и делать ее достоянием всех. Это профессия чистильщика, когда очищение достигается через предание огласке всего негативного, скрываемого от общества. Наш случай с Есергеповым — классический пример сопротивления этой практике со стороны могущественной силовой государственной структуры, каковой является КНБ. Возможно, Комитет возомнил себя правомочным шпионить за всеми живущими в стране. Если его работники могут это делать по отношению к судьям, то что говорить о простых людях?
Похоже, это действительно так. Именно поэтому первая же публичная огласка этой практики обернулась ожесточенным сопротивлением. Процесс над Рамазаном Есергеповым это своеобразный месседж казахстанскому обществу от КНБ, мол, никто не вправе контролировать нашу деятельность, мы подчиняемся только президенту, и никому не позволим влезать в наши дела и тем более указывать, как нам работать, кого и как подслушивать. Проще говоря, этим процессом над журналистом казахстанцам недвусмысленно дали понять, что для КНБ закон не писан. Для сотрудников этой спецслужбы есть один закон — это указания их начальника.
На мой взгляд, это можно рассматривать как косвенное подтверждение того, что процесс превращения КНБ в охранку идет полным ходом. Кстати, нынешние громкие уголовные процессы в рамках так называемой «антикоррупционной борьбы» также можно рассматривать как одно из доказательств усиления позиций КНБ. Именно эта организация развернула широкомасштабную и откровенно репрессивную кампанию. Контора, получившая карт-бланш от Хозяина, порой очень отчетливо демонстрирует свою независимость как от общественного мнения, так и от правовых норм. В рамках общественно одобряемой борьбы с коррупцией идет зачистка политического ландшафта от неблагонадежных с их точки зрения фигурантов.
Вряд ли можно всерьез воспринимать эти аресты как попытку покончить с национальным позором, каковым является коррупция в Казахстане. В лучшем случае эти репрессии приведут к тому, что казахстанский коррумпиетет (система выстроенных отношений, получивших статус социальных норм на неформальном уровне) станет осторожнее и изощреннее. С коррупцией, достигшей нынешнего уровня в Казахстане, невозможно справиться через образцово-показательные уголовные процессы. Это абсолютно бесперспективное занятие. Решение проблемы коррупции возможно исключительно через изменение политического устройства нынешней власти. Потому что существующая политическая система, по своей сути, благодатная среда для коррупции, и в силу этого никакие репрессии не решают проблемы.
...В этой связи напрашивается предположение, что нынешняя борьба с коррупцией, как и рассматриваемый нами процесс над журналистом Есергеповым, на самом деле лишь средство, при помощи которого достигается истинная цель — запугать общество, сделать его безропотным, покорным и безответным. Зачем? Видимо, этим достигается та самая безопасность политического режима, которую нынче призван охранять Комитет национальной безопасности.
Республика
