Михаил Шевелев: Давайте в заключение обсудим еще один вопрос. Как мне кажется, в современной Российской Федерации нет таких процессов, которых не было бы тогда, в конце 80-х. Все повторяется. В новых реалиях, в гораздо меньших масштабах, но в России происходит то же самое, что происходило в СССР. Есть самое тонкое место − Чечня и Северный Кавказ в целом. И во многих других точках зреют ровно такие же настроения. Сейчас это может показаться некоторой фантастикой и преувеличением − ну, так и в 1988 году, когда мы мало чего знали и понимали, что происходит в стране, нам это тоже казалось фантастикой. Как мне кажется, происходит все то же самое, только гораздо более высокими темпами. И говорить сейчас, что распад, развал − не будем сейчас заниматься этими словами, − это невозможная для России перспектива, было бы безответственно.
Олег Мороз: Я не стану утверждать, что распад России невозможен. Думаю, вероятность, что это рано или поздно произойдет, весьма велика.
Михаил Шевелев: Значит, это дурная повторяемость.
Олег Мороз: Прямого повторения тут нет. Сейчас в России иная ситуация, чем была в Советском Союзе в 1990 − 1991 годах, накануне распада. Главных причин распада СССР было две. Первая − то, что Горбачев снял удерживавшие империю силовые, репрессивные скрепы. До него империя была своего рода бочкой, стянутой железными обручами. Горбачев сбил эти обручи, и бочка начала рассыпаться. Вторая причина − экономическая катастрофа, экономический коллапс, в котором оказался Союз из-за нежизнеспособной нерыночной экономической системы, нежизнеспособность которой полностью выявило и предельно обострило тогдашнее падение цен на нефть. Сейчас нет ни той, ни другой причины для распада. Путин, придя к власти, быстро опять нахлобучил на бочку обручи, снятые Горбачевым, хотя бочка была уже меньших размеров, − восстановил догорбачевскую полицейщину, полицейское государство. Экономической катастрофы пока тоже нет − благодаря реформам Егора Тимуровича и восстановившимся достаточно высоким ценам на нефть.
Это, конечно, не значит, что целостности России, да и самому ее существованию, ничто не угрожает. Угроз много. Есть много регионов, которые желали бы выпорхнуть из России − да кто ж им даст? Я уж не говорю о том же Северном Кавказе − возьмите Татарстан. Он едва не ушел в 1991-м. Мощные сепаратистские настроения там по-прежнему сохраняются. Нынешнее усиление репрессий в этом регионе − лишнее свидетельство, что московские власти этим сильно обеспокоены. А отдаленные российские регионы − Сибирь, Дальний Восток? Вряд ли вы там найдете кого-то, кто бы мог объяснить, почему тамошнее население должно подчиняться велениям правителей, находящимся за тысячи километров от тех мест, велениям, нередко совершенно дурацким. Чуть что − и вновь могут возникнуть Дальневосточная республика, Восточно-сибирская республика и т.д. Приснопамятный рейд подмосковного ОМОНа во Владивосток, зверски подавившего мирное выступление тамошних автомобилистов, был наглядной демонстрацией того, как беспощадно московская власть будет действовать в случае малейшего неповиновения.
Что касается угроз самому существованию России... Самая серьезная угроза тут, наверное, китайская. По многим признакам, китайская армия явно готовится к продвижению на север. Наше разлагающееся, управляемое мебельщиками воинство вряд ли сможет оказать серьезное сопротивление этому продвижению. Похоже на то, что наши правители решили обороняться от китайцев ядерным оружием. А это уже таит в себе угрозу существованию не только матушки-России, но и матушки-Земли: никто не сможет предсказать, какая часть запасов ядерного оружия, накопленного на планете, "сдетонирует" при взрыве хотя бы одного или нескольких тактических ядерных боеприпасов. Так что угроз много, но тех, которые были в конце восьмидесятых − начале девяностых, в общем-то, нет.
Михаил Шевелев: В целом все эти угрозы связаны с плохим управлением страной. Чтобы их устранить или хотя бы смягчить, надо провести решительные радикальные реформы. Политические реформы. Но кто же их будет проводить?
Олег Мороз: Чувство самосохранения должно же у них сработать. У бюрократов ведь оно тоже существует.
Михаил Шевелев: Это те же самые люди, которые были и в конце восьмидесятых − начале девяностых. Чувство самосохранения у них один раз уже не сработало. И не сработало оно, кстати говоря, к большой их выгоде. Никто так не нажился на процессе реформирования Советского Союза, как эти люди.
Олег Мороз: В тот момент они не осознавали эту выгоду. Отсюда − их отчаянное сопротивление реформам.
Михаил Шевелев: Но потом они быстро сообразили, с какой стороны масло мажется на бутерброд. Те же люди. Та же ситуация. Та же, по сути дела, страна.
Олег Мороз: А сейчас им не светит, что в случае развала России они смогут мазать масло себе на бутерброд более толстым слоем. Отделятся нефтяные районы Сибири, отделятся алмазы Якутии, отделится еще много чего − и масла станет меньше. У них должно сработать чувство самосохранения, по крайней мере, у более или менее умных.
Михаил Шевелев: Боюсь, что если общество − извините меня за пафос − не объявит войну собственной бюрократии, все это приведет к гораздо более плачевным последствиям, чем в случае распада Советского Союза. Гораздо более плачевным. Я согласен: тогда это был процесс более естественный, и от этого он оказался менее болезненным. Хотя и болезненным. Здесь он будет − трагическим. Просто ждать, когда они придут в разум… Они в разум не придут, потому что приходить − не во что.
Главная проблема − это их серость, тупость, отсутствие образования. И реального представления, что такое капитализм. Ведь эти люди искренне считают, что они построили капитализм. Проблема в том, что они построили тот капитализм, который был описан в советских учебниках политэкономии. О котором им рассказывали в Высшей школе КГБ, в Академии общественных наук, в Высшей партийной школе, в Высшей комсомольской школе… Вот ровно такой капитализм они и построили. В учебниках и на лекциях говорилось о том, что капиталист − это человек, который за триста процентов прибыли должен быть готов удавиться. Они готовы удавиться. Говорилось, что демократия − это ширма, что на самом деле правят кланы. Что все эти лозунги о свободе, равенстве и братстве − это все сказки для дураков. Вот это они все и воспроизвели на практике.
Радио Свобода
